Посол Великого владыки. Сокрытое царство. Часть 1. Том 2. Андрей Кочетков

>

      Теперь пришлось еще порядком поплутать по этим лесистым горам, пока вконец измотанный юноша не выехал к монастырю на звуки всенощного колокола.

      «И когда же они, наконец, по-человечески это сделают?!»

      Соскользнув с лошадки, юноша согнулся в три погибели, чтобы постучать дверным молоточком. Он был специально закреплен так низко, чтобы каждый посетитель проникся смирением перед тем, как войти в святую обитель.

      – Кого еще силы Небесные принесли?

      – Да открывай ты, Ефрония! Не видишь, тут хляби разверзлись…

      Наконец его впустили. Пристроив Белочку в конюшне, молодой человек привычно начал препираться с сестрой Ефронией:

      – Овса ей насыпь, пожалуйста, а не грязной соломы, как в тот раз. И воду смени: тут уже запах такой, что демонов Мрака травить можно.

      – Опять сестер воспитываешь?

      Последняя фраза принадлежала миниатюрной женщине, появившейся в дверном проеме вверху, у лестницы. Скрестив руки на груди и прижавшись затылком к холодному камню стены, она с озорной улыбкой разглядывала гостя. Забыв про усталость, тот молнией взлетел по ступенькам:

      – Мать-настоятельница, простите за столь поздний визит! Я же не разбудил вас?

      – Вот еще, у нас только служба прошла! Ну, иди ко мне! – Женщина широко раскинула руки и обняла гостя. – Ты совсем промок! Давай в паровую купель, а потом я сама тебя накормлю…

      Юноша жадно поглощал гречневую кашу с молоком, заедая знаменитым ихидранским сыром с пахучей голубой плесенью. Женщина наблюдала за ним, подперев щеку ладонью.

      – Ты с каждым годом все больше походишь на отца.

      – Вы мне это каждый год говорите.

      – Да потому, что это так, вот и говорю.

      Настоятельница имела фигуру девочки, и только выступавшие сосуды на руках и морщины под глазами выдавали ее чуть более чем полувековой возраст.

      – Я и на вас похож, разве не находите?

      Его собеседница рассмеялась:

      – Ты знаешь, как сделать приятное женщине, у которой нет своих детей.

      Юноша опустил глаза:

      – Мне жаль, простите.

      – Пути Господни предначертаны, а мы лишь следуем им как верные слуги.

      Они помолчали. Наконец молодой человек отодвинул пустую тарелку и вытер губы и руки влажным полотенцем.

      – Да, все так, но… Неужели с тех пор вы больше так никого и не полюбили?

      Женщина прищурилась, а потом подняла глаза к потолку:

      – Я люблю всех людей, как того требует Единый бог.

      – Всех – это понятно. А чуть больше, чем всех?

      – Ну, я люблю тебя, твоего отца…

      – Я имел в виду несколько другое.

      Настоятельница хмыкнула:

      – Нашел о чем поговорить в монастыре! Ладно, хватит обо мне. Что у тебя нового? Как продвигается твой трактат?

      – Трактат? – скептически поднял брови молодой человек, давая понять, что видит свой литературный труд несколько в ином качестве.

      – Ну, анналы, летопись, хроника… С тех пор как в обители стали переписывать древние свитки, я слышу много подобных слов. Давай рассказывай, это ведь так захватывающе! Про посольство в Вирилан, торговый договор, все эти загадки, интриги, про страшного аринцила, грозящего войной, и, конечно, про любовь Уни к этой девочке-целительнице!

      – Ну кто бы сомневался… – улыбнулся юноша. – Так, на чем мы остановились в прошлый раз? Кажется, действия там тоже происходят в обители…

      

      Часть IV

      У каждого своя война

      Глава 1. Обитель Стройного Ясеня

      Уни затряс головой, прогоняя неприятные мысли. В самом деле, сколько можно смаковать постыдные моменты, связанные с Онелией и их пребыванием в горном пристанище? На его памяти это происходило в пятый или даже шестой раз за сегодня. Но, с другой стороны, чем еще можно занять себя в неспешной дороге? Переводчик вздохнул и поднял глаза, чтобы найти в однообразном горном пейзаже подтверждение своим печальным мыслям, но вдруг услышал неожиданно бодрое восклицание Стифрано. Другие члены посольства, оживившись, двинулись к голове колонны, чтобы тоже разбавить затянувшуюся путевую скуку долгожданным и новым впечатлением.

      – Энель Вирандо, спросите ее, пожалуйста: это и есть монастырь? – возбужденно обратился к юноше священник Нафази, хотя другим имперским дипломатам уже было и так ясно, что цель их пути лежала внизу, на дне обширной горной долины.

      – Госпожа Онелия говорит, что нам остался всего один переход, – вежливо сообщил Уни послу Санери. – Предполагаю, что под словом «переход» подразумевается не ночлег, а просто небольшой отдых.

      Воистину, нет ничего лучше, чем последний привал после утомительного путешествия. Уни впервые участвовал в таких длительных пеших походах,