Таймпорт. Роза Сергазиева

получил данные из Гидрометеобюро: солнце спокойно, последняя вспышка случилась, – Борис щелкнул мышкой и вывел на экран текстовое сообщение, – за неделю до аварии. Электромагнитный фон в районе таймпорта в норме, как и радиационный. Связывались с Генштабом. Сверились с графиком запуска ракет. Никаких совпадений.

      – Постарались исключить максимальный перечень причин, проконсультировались даже с сейсмологами. Землетрясения в Москве не было. Как и тайфуна или цунами, – грустно пошутил академик.

      – Даже звонили в Институт имени Курчатова: вдруг там расконсервировали старый реактор. Но атомщики клянутся, что Конвенцию не нарушали.

      – Тогда вернемся обратно к нуль-камере. В какой момент она отключилась? – Алла подошла к тайм-лифту и, не удержавшись, присвистнула: подобного ей видеть раньше не приходилось. Из стен торчали обрывки оголенных проводом, напольные и потолочные плиты свалены горой в центре.

      – После команды «Пуск!» система проработала ровно 33 наносекунды, – Егоров сверился с данными на другом дисплее. – Лифт успел лишь зафиксироваться в нуль-камере.

      – Но что-то все же случилось за 33 наносекунды. Так, – Алла сняла шелковый пиджак, перекинула его через спинку кресла, расстегнула манжеты на кремовой блузке и закатала рукава. – Покажите мне, что происходило внутри кабины, когда включились двигатели силового поля.

      – Внутри нет видеооборудования, – напомнил не без ехидства Егоров. – Это же VIP-лифт. Важным персонам не нравится, когда за ними наблюдают. У нас лишь картинки из коридора. Вид сверху.

      И Борис прокрутил запись в начало.

      Вот трафик-оператор у красной линии встречает симпатичную пассажирку, она машет на прощание Стрижевскому, и девушки вдвоем сначала едут по движущейся дорожке, а потом идут по коридору к нуль-камере. Вместе входят в открытые двери лифта.

      Затем сотрудница VIP-зоны покидает кабину. Двери плавно закрываются.

      Дальше ничего не происходит, Егоров пустил изображение в ускоренном темпе, и ровно через 4 минуты 14 секунд – время зафиксировал таймер в нижнем правом углу – двери резко открываются, из кабины клочьями валит дым, он быстро заволакивает экран.

      – Коротко и ничего не ясно, – вздохнул академик.

      – Да, информации маловато, – согласилась Млечина и достала из сумки ноутбук. – Давайте разделимся. Вы, профессор, как знаток нуль-пространственных характеристик, ищите последствия 33-х наносекундной задержки. Борис тестирует блок программы запуска. Я займусь архивом нештатных ситуаций.

      Трое экспертов работали в полной тишине. Увы, ни у кого из них так и не появилось хоть какой-нибудь здравой или даже абсурдной идеи. Поэтому и мозговой штурм проводить не имело смысла.

      Несколько раз заглядывал Кибрик. В основном, чтобы привести с собой официанта: то с обедом, то с бутербродами, то с термосами с горячими напитками. Больше Аркадий ничем не мог помочь.

      Да у него и возможности не было, чтобы сосредоточенно проанализировать