Рейс. Александр Филевский

сой боли: подвернул ногу, когда вскакивал с постели. Мердок пытается бежать – лицо словно мерцает мимическими сигналами, как сломанный светофор.

      Бедняга вздрагивает от голоса из громкоговорителя. Слова девушки звучат пронзительно, противно:

      – Джеймс Мердок, немедленно пройдите на посадку!

      Опаздывающий выругался, выпуская из легких остатки воздуха. Теперь сил нет даже отдышаться. Мердок останавливается, достает платок и вытирает им жирное лицо – салфетка тут же превращается в мокрую тряпку: жара стоит несусветная.

      Наконец, тучный Мердок продирается сквозь густой воздух к стойке с вывеской «Выход 7».

      – Где вас черти носят?! Где билет? Ну скорей, мужчина, скорей же!

      Обычно вспыльчивый Мердок так вымотан, что отвечает на хамство лишь кислой улыбкой. Он что-то выковыривает из нагрудного кармана, молча протягивает сотруднице аэропорта. Билет – мокрая от пота бумажка – вот-вот развалится. Женщина бросает на талон брезгливый взгляд:

      – На стол!

      Мердок подчиняется. Сотрудница лупит по билету печатью, словно наказывая талон за дурной вид.

      – Пошевеливайтесь! Восемьдесят человек вас одного ждут!

      Криво улыбнувшись, Мердок кивает сотруднице и спешит в самолет по телескопическому трапу.

      При входе в лайнер встречает стюардесса:

      – Где вас черти носят?!

      Мердок крякнул от возмущения. Он уже успел перевести дух и перестал чувствовать себя плюшевым мишкой, которого таскают за уши.

      – Вас всех так разговаривать с клиентами учат, что ли?!! Это типа фирменное приветствие, оптать, да?!

      Стюардесса сжимает зубы, фальшиво улыбается: изображает вежливость.

      – Уважаемый пассажир, пожалуйста, займите ваше кресло…

      Мердок смотрит на стюардессу с благодарностью: издевательский тон лучше, чем открытое хамство. Ругаться совсем не хочется: нужно экономить силы. Предстоит неблизкий путь, ведь кресло – в хвосте самолета.

      Мердок поворачивается боком и тащится вперед, волоча за собой больную ногу. Коридор предательски узок. Мердока бросает взад и вперед – туда, где сидящие у прохода, растревоженные пассажиры косятся и сверкают злобными взглядами.

      Наконец, Мердок достигает хвоста лайнера и читает надписи: ряд 20, места F, E, D… Пассажир у прохода сидит статуей, смотрит перед собой, не моргает: уже предвкушает просьбу пустить в середину ряда, выражает молчаливое недовольство.

      – Вы позволите?.. – решается сказать Мердок.

      Пассажир тут же вскакивает, не поворачивая головы. Рубящими движениями он протискивается между Мердоком и подлокотником кресла. Путь освобождается – Мердок с кряхтением пролезает в середину ряда и падает на место Е, вдавливая в иллюминатор девушку справа.

      – Бегемот!

      – Простите, что вы сказали? – не верит своим ушам Мердок.

      – Я сказала: «Скоро взлет».

      Мердок кивает с облегчением, ведь ругаться совсем не хочется. Нужно восстановить силы после сумасшедшего утра. Впереди встреча с источником, которая даст дорогу к Пулитцеровской премии. Несколько дней назад в редакцию позвонил какой-то мужик и рассказал о проекте корпораций: некоторые богатеи придумали способ, как бороться с назойливыми конкурентами, экологами, политиками и журналистами, которые рассказывают о злоупотреблениях при ведении бизнеса. Мердок прилетит в Вашингтон, встретится с человеком из корпорации, все разнюхает про эту тему, напишет крутую статью в «Атланту Ньюс» и точно получит награду. Точно получит…

      – Перестаньте дышать, – раздается слева.

      – Что, простите? – Мердок поворачивает голову к пассажиру возле прохода.

      – Вы громко дышите, – отвечает тот. – Из-за вас я не слышу инструктаж стюардессы.

      – Вы думаете, я смогу обойтись без воздуха? – говорит Мердок тоном психиатра.

      – Не знаю. Если уж так хочется подышать, то делайте это прилично.

      – Что?.. – хихикнул Мердок. Улыбаясь, он поворачивается к девушке у иллюминатора: как она реагирует на этого чудака?

      – Безобразие! О чем-то развратном думаете, если дышите с таким вожделением? И это в общественном месте! Как вам не стыдно?! – восклицает девушка.

      – Я… я… – столбенеет Мердок.

      – Извращенец, – ворчат с другого ряда.

      Оказавшись в меньшинстве, Мердок втягивает голову в плечи. Бедняга старается не думать о премии Пулитцера. Он сосредотачивается на дыхании – еле-еле травит воздух через широкие ноздри, ведь любой неосторожный вдох теперь вызывает косые взгляды и негодующий ропот.

      Самолет въезжает на взлетную полосу и разгоняется. Это спасает Мердока, ведь шипение двигателей заглушает прочие звуки.

      – Будьте так любезны… – говорит девушка у иллюминатора.

      Тон дружелюбный. Мердок радуется: вероятно, пассажирка забыла, что он неприлично дышал в общественном месте:

      – Чем могу быть полезен?

      – Здесь