Робинзоны космоса. Бегство Земли. Франсис Карсак

мой дядя? – прокричал ему я.

      Протерев окуляры, он ответил:

      – Когда это произошло, они уже собирались выйти, так что, где они сейчас, я не знаю…

      Выбежав наружу, я принялся кричать:

      – Дядя! Мишель! Мартина!

      Ответом мне стало чье-то «эй!». Обогнув груду сошедших с горы камней, я увидел дядю, который сидел привалившись спиной к обломку скалы.

      – У него вывихнута лодыжка, – пояснила Мартина.

      – А где Мишель?

      Несмотря на обстоятельства, я залюбовался округлостью ее плеча под разорванным платьем.

      – Пошел за водой к ручью.

      – Ну и как вы все это объясните, дядя? – спросил я.

      – И что я должен тебе сказать? Сам ничего не знаю. Как там остальные?

      Я рассказал ему, как обстоят дела.

      – Нужно спуститься в деревню, посмотреть, что там… – сказал он.

      – К несчастью, солнце уже садится…

      – Садится? Да нет же, встает!

      – Солнце заходит, дядя. Еще минут десять тому назад оно висело гораздо выше.

      – А! Так ты говоришь об этом жалком медном фонарике? Оглянись-ка лучше назад!

      Обернувшись, я увидел над порядком осевшими горами сияющий голубоватый шар. Глаза меня не обманывали: мы находились в мире, где было два солнца.

      Мои часы показывали десять минут первого.

      Часть вторая. Робинзоны космоса

      Глава 1.Развалины

      Описать всю ту лавину эмоций, что обрушились на меня, я просто-напросто не смогу. Бессознательно, каким бы странным ни казалось мне происходящее, я старался приравнять эту катастрофу к привычным земным нормам: цунами, подземным толчкам, извержениям вулкана.

      И вдруг я оказался перед лицом немыслимого, безумного, но в то же время совершенно реального факта: я находился в мире, где светило два солнца! Нет, я не в силах передать охватившее меня смятение. Я пытался отрицать очевидное.

      – Но… мы же все-таки на Земле! Вот гора, обсерватория, а там, внизу, деревня…

      – Я, конечно же, сижу на частичке Земли! – ответил дядя. – Однако, насколько я смыслю в астрономии, в нашей системе лишь одно солнце – только полные невежи могут не знать столь важного факта, – а здесь, как видишь, их два.

      – Но где же мы в таком случае?

      – Говорю же: не знаю! Мы были в обсерватории. Она задрожала. Я подумал, что началось землетрясение, и мы – я и Мартина – выбежали. На лестнице столкнулись с Мишелем, и почти тотчас же нас всех выкинуло наружу. Мы потеряли сознание и потому ничего не видели.

      – Зато я видел, – проговорил я, вздрагивая. – Видел, как горы вместе с обсерваторией исчезли в каком-то мертвенном свете. Потом меня тоже вышвырнуло, а когда я пришел в себя, лаборатория снова стояла на своем прежнем месте.

      – Подумать только! – горестно воскликнул дядя. – Из четырех астрономов ни один не был свидетелем всему этому!

      – Мишель видел самое начало. Кстати, где он? Что-то он долго…

      – Действительно, – согласилась Мартина. – Пойду посмотрю.

      – Нет,