Робинзоны космоса. Бегство Земли. Франсис Карсак

вполне достаточная. В головках – с килограмм чугунных обломков и тринитротолуол, ровно столько, сколько и нужно. Сейчас подойдет еще один грузовик с направляющими подставками и остальными ящиками. Всего у нас пятьдесят ракет этой модели, но на заводе уже готовят другие, более мощные.

      – Хе-хе! – просиял Бевен. – Наша артиллерия пополняется!

      Едва он произнес эти слова, как в лощину скатился один из наших людей.

      – Они машут белым флагом! – сказал он.

      – Сдаются? – недоверчиво пробормотал я.

      – Нет, хотят выслать парламентера.

      – Ответьте: «Пусть присылают», – приказал Бевен.

      На стороне противника поднялся человек и двинулся к нам, размахивая носовым платком. Папаша Борю встретил его на полпути на нейтральной территории и привел к нам. Это оказался Шарль Оннегер собственной персоной.

      – Чего вы хотите? – спросил Бевен.

      – Поговорить с вашими командирами.

      – Здесь их аж четыре.

      – Во избежание бесполезного кровопролития предлагаем следующее: вы распускаете ваш совет, складываете оружие и передаете власть нам. Тогда вам ничего не будет.

      – Ну да, вы просто превратите нас в рабов, – сказал я. – Вот наши контрпредложения: вы возвращаете похищенных девушек и сдаетесь. Ваших людей мы берем под наблюдение, а вас и вашего отца сажаем до суда в тюрьму.

      – Наглости, я вижу, вам не занимать! Что ж, продолжайте и дальше – с вашими-то охотничьими пугачами.

      – Предупреждаю, – вмешался Мишель, – если мы победим, но с нашей стороны погибнет хоть один человек, вы будете повешены!

      – Постараюсь запомнить!

      – Раз вы не желаете сдаться, – продолжал я, – предлагаю вам вот что. Поместите похищенных девушек, а также вашу сестру и мадемуазель Дюше в безопасное место, хотя бы вон на тот горный пик.

      – Ну уж дудки! Ни Мад, ни моя сестра ничего не боятся, а на остальных мне наплевать. Если убьют этих, после победы найдутся другие – например, ваша сестричка…

      В ту же секунду негодяй повалился на землю с разбитой физиономией – Мишель оказался более быстрым, чем я. Бледный от ярости, Шарль Оннегер поднялся на ноги.

      – Вы ударили парламентера, – прошипел он.

      – Вы – не парламентер, а гнусный мерзавец. Мотайте отсюда, да поскорее!

      И его выпроводили под усиленным конвоем. Не успел Оннегер скрыться за гребнем, как прибыл второй грузовик, и мы быстро установили подставки для запуска ракет.

      – Через десять минут открываем огонь, – сказал Бевен. – Жаль только, что у нас нет наблюдательного пункта!

      – Как насчет вон того пригорка? – спросил я, показывая на крутую, метров в пятьдесят высотой, возвышенность, поднимавшуюся в сотне шагов позади нас.

      – Он весь простреливается.

      – Да, но оттуда должен быть виден даже сам замок! Зрение у меня превосходное, поднимусь на него с этим вот телефоном. Провода должно хватить.

      – Я с тобой, – сказал Мишель.

      Мы полезли вверх, на ходу разматывая телефонный провод, но не успели добраться