Стальная Крыса отправляется в ад. Гарри Гаррисон

тележку в комнату.

      – Я привез ваш ужин, наставник, – сказал он.

      – Оставь его здесь и больше сегодня не приходи. Я не хочу, чтобы меня беспокоили.

      – Слушаюсь, наставник.

      Ученик вышел, и я вернулся в комнату.

      – Это приспособление… то самое, которое применяли ко мне? – спросил я.

      – Да.

      – Это самая ужасная и жестокая вещь во всей Галактике.

      – Это всего лишь машина, – ровным голосом ответил Ханасу, кладя аксионный фидер обратно на полку. – Я не хочу есть, а ты, должно быть, голоден после стольких испытаний. Угощайся.

      Действительно, я и думать забыл о голоде, но, когда Ханасу напомнил мне о еде, я почувствовал, что могу съесть целого быка. В сыром виде. Я снял крышку с тарелки, и от вида пищи у меня потекли слюнки. Это была все та же безвкусная рыба, которой меня кормили на звездолете, но теперь она показалась мне изысканным деликатесом. Я засовывал себе в рот огромные куски, жевал и слушал Ханасу.

      – Я пытаюсь понять, по какой причине ты считаешь эту машину жестокой вещью. Может, ты имел в виду цель, для которой она используется? – (Я кивнул с набитым ртом.) – Тогда причина мне понятна. Это моя беда. Я слишком умен, иначе бы я не был первым учеником в школе, а затем – первым в Комитете. За годы, проведенные в ссылке, я пришел к мысли, что большинство людей на этой планете глупы и лишены воображения. Ум и воображение являются препятствием для выживания в таком суровом мире, как наш. В результате селективного отбора мы уничтожили эти качества. Это означает, что я – исключение, мутант. Эти различия не проявлялись во мне в годы юности. Я верил во все то, чему меня учили, и получал только отличные оценки. Я раньше не задавал вопросов, потому что их здесь никто не задает. Самое главное – это послушание. Теперь меня терзают сомнения. Мы не высшая раса, мы просто не похожи на других. То, что мы хотели подчинить или уничтожить других, было нашей ошибкой. Наши контакты с чужаками в войне против собственного рода – величайшее преступление.

      – Ты прав, – сказал я, с сожалением проглотив последний кусок. – Я бы не отказался еще от одной порции.

      Но Ханасу, похоже, меня не слышал. Он продолжал:

      – Когда я все это понял, я попытался изменить наши цели. Но это оказалось невозможным. Хотя я и руковожу этой школой, я не могу изменить ни единого слова в учебных программах.

      – Я могу все изменить, – сказал я.

      – Конечно, – согласился он, повернувшись ко мне.

      Его лицо дрогнуло, и уголки губ слегка приподнялись. Он слабо улыбался, но все же это была улыбка.

      – А как ты думаешь, почему я хотел, чтобы ты пришел сюда? Ты можешь сделать то, о чем я давно мечтаю. Спасти людей этой холодной планеты от самих себя.

      – Достаточно одного сообщения. Стоит только передать данные о местонахождении этой планеты.

      – А затем появятся… солдаты вашей Лиги и нас уничтожат. Трагедия неизбежна.

      – Ничего подобного. Ни один волосок не упадет с ваших голов.

      – Это издевательство,