Чужой мир. Пустыня смерти. Кирилл Шарапов

А часового по-любому придется убрать, это Бур знал наверняка.

      Лагерь обустраивался быстро. Каким-то образом «зеленые» и их рабы, которые, скорее всего, в том мире были обычными жителями, оказались в одном месте и хорошо понимали друг друга. С соотечественниками Бура картина была другая.

      К вечеру лагерь наполнился людьми. Вернулись поисковые и караульные команды, именно в этот момент Всеволод полностью осознал масштаб трагедии. «Зеленых» было около трехсот человек, их пленников – в два раза больше. Но… это было стадо, послушное, безголосое, затравленное, безвольное. В лагерь стащили кучу полезных вещей, своим ходом пригнали десяток чудом уцелевших автомобилей, несли канистры с топливом, коробки с едой, нашелся даже один БТР. Точно такой же, как тот, что недавно был подчищен Всеволодом.

      Кто бы ни руководил всем этим, это был умный человек. Поисковые команды были нагружены как мулы. Тащили все: доски, мотки колючей проволоки, посуду, инструмент, мебель. Ради святош в белом «зеленым» пришлось расширить периметр, чтобы захватить небольшой дом, разрушенный всего наполовину. Лысые получили по миске какого-то дерьма, пленников кормить никто не стал. И тут наступила ночь. Потемнело стремительно, не прошло и десяти минут, как Всеволод с трудом смог видеть метров на десять, и даже местная луна, не такая яркая, как на Земле, помогала не шибко. Бур вспомнил свою первую ночь в этом мире. Что-то явно изменилось, ведь тогда было довольно светло, он даже книгу читал при лунном свете, а теперь? Видимо, Александр Николаевич был прав, мир меняется, впитывая особенности других миров. Что ж, это на руку. Внутреннее кольцо охраны зажгло костры, и если местных охраняли не очень хорошо, видимо надеясь на рабское сознание, то место содержания пленников было освещено великолепно.

      Рядом кто-то крикнул фразу на английском, из которой Всеволод понял всего несколько слов: «Том» и «здесь». Похоже, смена караула. Он оказался прав, часовой откликнулся почти сразу.

      «Эту смену пропускаю. Следующую режу», – решил для себя Бур и продолжил изучать сложившуюся диспозицию. Как ни странно, но внутреннюю охрану на ночь ослабили, хотя логичней было бы ее усилить. Но после молитвы, которую провели «белые», что-то громко проповедуя в течение получаса и истерично трясясь на импровизированной сцене, местные стали совсем вялыми. Они почти тут же валились на землю и засыпали. «Да, с этими ребятами нам точно не по пути», – досмотрев службу, подумал Всеволод. Религиозных фанатиков он ненавидел до зубовного скрежета, да и религию вообще не больно жаловал, в Бога верил, но не так, как попы учат. Два костра, освещающие кучку пленников, четверо «зеленых», сидящих возле них. Одного Всеволод понять не мог: почему так ослабили охрану, неужели знают, что ночью никто не нападет, и рабское стадо будет послушно храпеть? С одной стороны, ослабление охраны – плюс, огромный такой, жирный плюс, с другой – что пять человек у костра, что два, без разницы, у Всеволода нет бесшумного оружия.

      Загон для пленников