Тень медработника. Злой медик. Сборник

отчетности красивым каллиграфическим почерком. Оформить, наконец, и скрупулезно заполнять журнал учета журналов. Обводить крестики (ставить черточки, галочки, плюсики, свою роспись) в назначениях в истории болезни идеальными кружками…

* * *

      Сижу я как-то, провожу судебно-психиатрическую экспертизу. Слышу, что в соседнем кабинете кто-то очень громко несет всякую чушь: расторможен, многословен, речь не всегда по существу – явно психически больной в обострении.

      Уже иду на выход, прохожу мимо, и этот человек меня узнает (по лечебной деятельности). Кричит мне:

      – Игорь Сергеич, Игорь Сергеич! Расскажите Алле Ивановне, что я тут!

      Алла Ивановна главный психиатр области. – Игорь Сергеич, Игорь Сергеич, скажите, чтобы меня отпустили!

      Отвечаю, что, мол, не могу.

      – Игорь Сергеич, Игорь Сергеич, ну, хоть сходите шоколадку мне купите…

* * *

      Не идет из памяти эпизод, рассказанный пациентом кардиологического центра, с которым лежал в одной палате. Он к тому времени уже перенес четыре инфаркта. На подходе был пятый. Интересно, жив ли сейчас этот человек? Боюсь, что давно уже нет.

      Во время четвертого инфаркта его срочно повезли в операционную на каталке.

      – И вот еду я, – рассказывает он, – а мне вдруг срочно захотелось помочиться. Ребята, говорю санитарам, дайте я в туалет быстренько сбегаю и поедем дальше. Они отвечают:

      – Ну, давай, а мы пока покурим.

      Встал я с каталки и пошел в туалет. А там – потолки высоченные, на полу плитка – черный и белый мрамор, и дорические колонны, совсем как в Древней Греции. Ну я подивился, что такой ремонт шикарный в туалете отгрохали, пописал, значит, вернулся на каталку и мы поехали дальше в операционную.

      На сей раз пронесло, значит. Откачали. А когда я потом ребятам-санитарам про этот эпизод рассказывал, они говорят:

      – Да ты что? Никуда ты не вставал. У тебя же клиническая смерть была. Так без остановок до операционной и ехали…

      Мужичок помолчал и говорит:

      – Веришь ли, тот мрамор помню, как сейчас. И клянусь тебе – он был самый настоящий. Я же по нему босиком ходил. Холодный. До сих пор не знаю, куда я забрел. В чей туалет. Но, думаю, какого-то важного черта.

* * *

      Свекруха выдала мне недавно:

      – 21-й век на дворе, а вы, врачи, не можете такую таблетку придумать, чтобы выпил – и болезнь прошла. И за что вам только деньги платят?!

      И посмотрела на меня, будто прокляла трижды… Очень жаль, когда и среди твоего окружения попадаются такие тупоголовые овощи.

* * *

      У нас бабка была из «этих» или еще каких-то других. Орала насчет того, что хочет отменить полис, там число сатаны и т. д. Не хочет его носить… А я ей, недолго думая, говорю:

      – Простите, Марь Иванна, можно у вас спросить, у вас этот полис давно?

      Она:

      – Да, давно.

      Я:

      – А анализы вы уже сдавали? Кровь из пальца, из вены там?

      Она:

      – Да, сдавала.

      Я:

      – Так