Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины. Василий Головачев

не стал этого делать: он был не один. Позвонил.

      С минуту за дверью было тихо, потом раздался шорох – кто-то приник к глазку на двери, и с тихим лязгом дверь открылась.

      – Ты?! – удивлённо и недоверчиво сказал отец, запахивая халат.

      – Я с гостьей, – обнял его Вербов. – Извини, что не предупредил, решили не ждать в аэропорту. А это Инга Максимовна – коллега по работе. Мы вместе в командировке. Инга, это Геннадий Викторович.

      Отец отступил, седой, невысокий, но ещё крепкий, несмотря на шестидесятипятилетний возраст, внимательно глянул на спутницу сына.

      Вербов понял его взгляд: отец оценивал её скорее как новую подругу сына, претендующую на некие тайные отношения, а не как коллегу по работе.

      Вершинина тоже поняла старика, улыбнулась, протянула руку.

      – Прошу прощения за ранний визит. Ваш сын уговорил меня поехать с ним. Мы не помешаем?

      – Нет-нет, – спохватился Геннадий Викторович, – проходите, пожалуйста.

      – Кто там, Гена? – раздался из глубины прихожей женский голос.

      Появилась мама Дениса в халатике, полная, седая, как и муж, хотя исполнилось ей всего пятьдесят.

      – Ой, Дениска!

      Вербов обнял мать, отстранился.

      – Мама, знакомься: Инга.

      Вершинина с любопытством посмотрела на женщину.

      – Как вы похожи!

      – Инга, это Надежда Андреевна.

      На губах матери расцвела улыбка, она бросила на гостью такой же оценивающий взгляд, что и муж (в этом они были абсолютно одинаковы), прижала руки к груди.

      – Очень рада, милая, проходите, располагайтесь как дома. Денис, поухаживай за дамой, а я на кухню, завтрак скоренько приготовлю.

      – Не нужно ничего, я не голодна, – запротестовала Вершинина, однако Надежда Андреевна уже убежала на кухню, и отец Вербова развёл руками:

      – Придётся подчиниться.

      – Не отвертитесь, – засмеялся Вербов, – всё будет по полной программе. Шаг вправо, шаг влево…

      – У нас тут строго, – улыбнулся и Геннадий Викторович, становясь добрым волшебником, каким изображают художники дедов морозов.

      Завтракали в половине восьмого.

      Надежда Андреевна приготовила рисовую кашу и макароны по-флотски, а на закуску предложила копчёного сига, которого привёз из-под Юркино её брат, дядя Дениса Афанасий Андреевич, потомственный помор и рыбак.

      – Понимаю, что на завтрак рыбку не подают, да уж очень вкусная, отведайте.

      Вербов оттопырил большой палец, высоко ценя продукт дяди.

      – Рекомендую, пальчики оближете. Это сиг, а есть ещё налим, тоже изумительная рыбка.

      Инга отрезала кусочек, попробовала, потом положила побольше.

      – И вправду тает во рту.

      После завтрака старшие Вербовы засобирались на работу. Была середина недели, до каникул оставалось совсем немного.

      – Надолго к нам? – спросил Геннадий Викторович, выглядевший в строгом тёмно-синем костюме как дипломат.

      – Через пару часов отчалим, – сказал Вербов. – За нами из Североморска машину пришлют.

      – Значит,