Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины. Василий Головачев

мы не можем бросить… э-э…

      – Всплывайте, Рыба! Это приказ! При малейшем подозрении!

      – Слушаюсь!

      – Что? – повернул голову к Лобанову компьютерный гений «Приза».

      – Следи за периметром! – отрезал капитан. – Может быть, мы и в самом деле здесь не одни.

      – Ты веришь в подлодку с торпедами?

      – Лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорил Козьма Прутков.

      – Ни одна лодка в мире не опускается на такую глубину.

      – Этого и не требуется. Достаточно найти на дне объект и выпустить торпеду с любой глубины. Возможно, целились прямо в батискаф, но маленько промахнулись, и его только засыпало.

      Матрос прикусил язык.

      – Я не подумал.

      – Готово, командир! – раздался из носового отсека приглушённый голос старпома.

      Вслед за ним донёсся грохот падения железного предмета на пол, звон, шипение, кабина батиплава завибрировала.

      – Перепад давления! – отреагировал компьютер.

      – Сеня! – позвал Лобанов.

      – Всё в порядке! – крикнул старпом. – У них давление выше нашего, а запахи – как в морге!

      – Осторожнее!

      – Мы пошли.

      Какое-то время были слышны невнятные голоса, стук, слабое шипение, треск, потом снова раздался голос старпома:

      – Вытаскиваем по одному. Все в отключке, но вроде живы.

      – Помоги, – кивнул компьютерщику Лобанов.

      Тот исчез.

      Операция по перетаскиванию тел экипажа «Searob» длилась полчаса. Всего в кабине батискафа оказалось четыре человека, включая злополучного китайца, оплатившего экспедицию, и всем им понадобилась медицинская помощь. Они начали приходить в себя уже после того, как «Приз» отстыковался от повреждённого аппарата и пошёл вверх.

      Однако на этом приключения моряков-спасателей не закончились.

      Когда подводный холм с остатками «атлантической» стены скрылся в темноте, радары «Приза» зацепили впереди быстро приближающийся объект, косо падающий на батиплав сверху вниз под углом в сорок пять градусов.

      Интуиция включила моторику организма раньше сознания. Руки сами шевельнули джойстик в нужной последовательности. «Приз» рванул боком влево, разворачиваясь вокруг оси.

      Стремительная серая стрела барракудой промчалась мимо, сопровождаемая «хвостом» взбаламученной воды.

      «Приз» болтануло с боку на бок.

      Через несколько секунд батиплав настиг задавленный толщей воды удар – будто по корпусу аппарата хватили дубиной!

      Охнул оператор. Выругался старпом.

      – Торпеда?!

      – Рыбак, я Рыба, нас обстреляли! – ожил Лобанов, включая канал связи с фрегатом. – Торпеда на шесть часов от вертикали спуска, ракурс выстрела – сорок пять к вертикали на глубине тысяча!

      – Понял, Рыба, – ответили после паузы сверху. – Замрите!

      Лобанов остановил насосы аппарата, выдавливающие воду из цистерн.

      «Приз» замер, повис в бездне на глубине километра, погасил прожектора.

      – Если они пульнут по нам ещё раз… – прошептал старпом.

      – Заткнись! –