Алый флаг Аквилонии. Итоговая трансформация. Александр Михайловский

Полярной звезды над горизонтом?

      – Вы совершенно правы, капитан, – кивнул штурман Ватсон, – именно это я и сделаю, едва только стемнеет. Но вот что я скажу вам, джентльмены: мы все должны быть готовы к самым невероятным и ужасным открытиям.

      – Я вас не понимаю, мистер Ватсон, – сказал Сэм Питерсон, – какое отношение наше местоположение имеет к тому, что случилось с «Сити оф Глазго»?

      – Все очень просто, мистер Питерсон, – вместо штурмана ответил капитан Моррисон. – Если бы мы находились на севере Канады или Сибири, как я предположил изначально, то это бы означало, что это катастрофическое спасение от гибели в пучине коснулось только нас и никого более. В таком случае мы должны были бы взять все, что можно унести на руках, и направиться на юг, где живут люди, существует цивилизация, и власть Ее Величества королевы Виктории. Это был бы тяжелый, быть может, смертельно опасный путь, но в конце его мы могли бы рассчитывать на помощь, а также должны были бы ответить перед властями за все совершенные нами нарушения законов. Если мы находимся на широте Ливерпуля и видим вокруг себя тундру, то это значит, что катастрофа постигла не только нас, но и весь мир, в котором больше нет ни власти королевы, ни законов, ни, возможно, даже других людей, кроме нас. В таком случае мы оказываемся предоставлены сами себе, не можем рассчитывать ни на какую помощь, но и никто ни за что нас не сможет наказать. Теперь вы понимаете, о чем речь?

      – Да, понимаю, – вздохнул плантатор из Джорджии, – и это понимание сводит меня с ума. Одно дело вернуться домой через несколько месяцев, и даже через год – управляющий у меня хороший, как-нибудь справится с делами на плантации… И совсем другая история – больше никогда не увидеть своей собственности. Однако я осознаю, что проклинать мистера Ватсона в данном случае бессмысленно, ведь он – не более чем гонец, принесший дурную весть, да и упрекать Всемогущего Господа мне тоже не хочется, а то как бы не стало еще хуже. Уж я на его месте не потерпел бы никакого недовольства от своих рабов и показал бы им, что хозяин всегда прав.

      – А я вот о чем подумал, джентльмены, – хмыкнул Ли Кэмерон, – если во всем мире нет больше ни власти, ни закона, то тогда мы тут власть и закон в последней инстанции, и никто не вправе нам указывать, кого карать, а кого миловать. У нас, джентльменов, есть револьверы, а у простонародья из третьего класса нет даже ножей. С этого дня мы их господа, а они наши рабы, которым не принадлежит ничего, даже их собственные никчемные жизни.

      Молодые годы Ли Кэмерон провел на территориях западнее Великих озер; злые языки поговаривали, что он входил в банду грабителей дилижансов. Но однажды, после особо жирной добычи, все его подельники умерли при необъяснимых обстоятельствах (вроде бы даже во время ссоры перестреляли друг друга), в Чикаго появился новый преуспевающий респектабельный скотопромышленник.

      – Идея