Так я женился на антифанатке. Ненависть. Ким Ынджон

переключилась с обиды и самобичевания на ненависть к Худжуну. Как храбрый воин, она прошла боевое крещение, закалившее ее, и разожгла пламя внутри. Теперь Гынён уверенно стояла на пути борьбы, затачивая меч правосудия, которым однажды пронзит обидчика. Желание отомстить словно вернуло ее к жизни, благодаря ему она смогла вынести тяжесть увольнения, спокойно собрать свои вещи и освободить стол.

      Начало положено.

      Гынён некуда было податься, поэтому она поехала к своей подруге. Миджон редко отвечала на ее телефонные звонки, а даже если отвечала, говорила: «Отвали» – и бросала трубку. Но, несмотря на это, острых моментов в их отношениях как таковых не было.

      Ловко выковыряв ключ из-под цветочного горшка, она вошла в квартиру Миджон как в свой собственный дом. Словно старая ворчливая бабка-зануда, Гынён посетовала на то, как он изменился внутри, распласталась на полу и стала ждать возвращения подруги.

      Однако той ночью Миджон так и не вернулась домой, поэтому Гынён проводила старый и встретила новый год в гордом одиночестве.

* * *

      Праздник сегодня или нет, это скорее был обычный день, не вызывающий особого воодушевления. Ёнсок, директор агентства «Шутинг стар», вызвал Худжуна к себе в кабинет для разговора.

      – Ты меня лицом в дерьмо мокнул, в курсе? – разъяренно крикнул он.

      Поза Ёнсока говорила сама за себя: ноги на ширине плеч, руки сложены за спиной. Он стоял перед столом как грозный начальник.

      – Я ничего такого не сделал, – прямо ответил Худжун, не обращая внимания на пристальный взгляд Ёнсока.

      – Ничего не сделал? Тогда почему мне рассказывают, как ты сумасбродствовал в кафе? Унизил их гостей? Сколько сотен тысяч вон ты потратил? На корпоративной карте хоть что-то осталось?

      – Сложно сказать. Трудно потратить сотни тысяч вон в кафе. Да и вообще, разве заплаченных денег было недостаточно, чтобы со мной обращались как с VIP-персоной? – пожаловался Худжун.

      – О да, они так и делали, а ты в ответ облил всех словесными помоями. Жить надоело? Хочешь похоронить карьеру?

      Ёнсок схватил табличку с именем со стола и в какой-то момент хотел уже было швырнуть ее в стену. Тут же в глазах Худжуна сверкнула ледяная искра. Он пытался быть терпеливым, но не выносил, когда его отчитывают, как маленького ребенка.

      – Те женщины переступили границу! Это низко – перемывать кости знаменитости, когда рядом стоит другая знаменитость. Естественно, я почувствовал себя оскорбленным и был вынужден заступиться. Не мог же я притворяться глухим!

      – И за кого ты там заступился?!

      – Это неважно.

      Спор с Ёнсоком еще больше злил Худжуна.

      – Так и будешь себя вести? Тебе просто нужно было дать пару автографов, а ты что сделал?

      Ёнсок чувствовал себя жалким человеком, выпрашивающим милостыню.

      – Я сделал пару снимков, этого достаточно. И вообще, моя подпись не собственность компании! Распечатай кучу моих автографов на принтере и раздавай