Жизнь творимого романа. От авантекста к контексту «Анны Карениной». Михаил Долбилов

Э. Г. Комментарии // Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. Т. 8. М.: Худож. лит., 1981. С. 489.

      316

      В одной из ранних редакций сцены, где партию крокета устраивают нувориши Илены, производится подсчет: «У них было 3 из 7 merveilles. Каждая с своим любовником»; ср. ранжирование в чуть более поздней редакции: «Лиза Меркалова была одна и едва ли не главная из небольшого кружка крайних петербургских модниц <…>»; «„Так что это собрание почти всех семи чудес. Двух недостанет. Мы с вами будем исполнять должность, если нам сделают эту честь“» (реплика Бетси); «Дама эта была баронесса Денкопф, одно из 7 чудес» (ЧРВ. С. 285 (Р54), 298, 301 [Р58]). Отдаленный аналог находим в шутке старого князя Щербацкого, не одобряющего новообретенную пиетистскую религиозность дочери, в конце предыдущей, 2‐й, части: «Ну, так она [Кити. – М. Д.] второй ангел. <…> Она называет ангелом нумер первый mademoiselle Вареньку» ([218/2:34]; чтение журнального текста: «ангел № 1» [РВ. 1875. № 4. С. 589]).

      317

      Экштут С. А. Надин, или Роман великосветской дамы глазами тайной политической полиции. М.: Согласие, 2001. С. 96–99.

      318

      ЧРВ. С. 280 (Р54), 296 (Р55).

      319

      Там же. С. 300 (Р58); Р62: 4–8 (нижний слой).

      320

      Р63: 1–2 об.

      321

      Хотя сцена с Иленом – единственное, насколько мне известно, место в рукописных редакциях, где преуспевающий коммерсант еврейского (как дает понять текст) происхождения оказывается действующим лицом, в генезисе текста это не первый и не последний случай использования топоса разбогатевшего еврея. В ранее написанном черновике первой в романе салонной сцены в Петербурге одна из дам пренебрежительно произносит: «Они, как их зовут, – эти, знаете, богачи банкиры Шпигельцы <…>» (ЧРВ. С. 21 [Р4]). В ОТ фамилия тех же богачей дается как «Шюцбург» (133/2:6). Эти вариации могли отсылать и к принятому в высшем обществе чрезвычайно влиятельному финансисту с немецко-еврейскими корнями барону А. Л. Штиглицу, и к выходцам из черты оседлости, банкирам, предпринимателям и филантропам, пользовавшимся покровительством правящего дома, баронам Гинцбургам. С конкретными историческими лицами соотносятся и фамилии дельцов, прямо названных в тексте евреями, – Болгаринов, Поморский, Мордвинский, – от которых в предпоследней части романа Стива Облонский, домогающийся прибыльной синекуры, отчаянно надеется получить содействие, так что даже навлекает на себя упрек другого прожигателя жизни: «Только что тебе за охота в эти железнодорожные дела с жидами?.. Как хочешь, все-таки гадость!» (603–605/7:17; 610/7:20 [цитата]).

      322

      ЧРВ. С. 280, 281–282 (Р54), 296 (Р55).

      323

      Там же. C. 298 (Р58).

      324

      Там же. С. 302, 303–304 (Р62).

      325

      Исторический анализ эксцентрики, попирающей светские приличия, на примере любовной связи Александра II и Е. Долгоруковой см.: Сафронова Ю. Екатерина Юрьевская. С. 134–146.

      326

      ЧРВ. C. 298–299 (Р58).

      327

      Шереметев С. Д. Мемуары. Т. 1. С. 102–103.

      328

      ОР РГБ. Ф. 126. К. 6. Л. 112 об.–113 (запись в дневнике А. А. Киреева от декабря 1875 г.).

      329

      ЧРВ.