Жизнь творимого романа. От авантекста к контексту «Анны Карениной». Михаил Долбилов

объединенных рубрикой «Добав[ить]», насчет содержания смежных глав других сюжетных линий. Одна из них гласит: «Мари отсекнулась»489. Просторечный или окказиональный глагол, который Толстой не раз употреблял в рукописях АК (так не доведя его, однако, до печати) для брезгливого уподобления особого рода моральной и физической ущербности – сыворотке, отсекшейся от простокваши, уже привлекал наше внимание в предыдущей главе. Цитированная помета подразумевала развитие определенной черты в персонаже, и черта – безжизненная религиозность «души в турнюре» – получает развитие в надлежащем месте авантекста, но так, в некотором смысле, исчерпывающе, что это провоцирует дальнейшую ревизию.

      Исчезать персонаж начинает одновременно с тем, как в фабулу вводятся новые главы – будущая концовка Части 1, где резко сгущается специфически петербургская тематика романа. Для нового участка используется, подобно строительной заготовке, отрывок из другой сцены, оказавшийся там лишним, – характеристика Мери посреди рассказа о первой попытке Каренина объясниться с Анной490. При отладке, необходимой для переноса персонажа в новую главу (об Анне в ее собственной гостиной сразу по возвращении из Москвы), Мари сначала заменяется двояко, как бы на пробу и на выбор, соименной соратницей, но не родственницей Каренина («[Мери] была старая, знаменитая дама, главный друг Алексея Александровича») и графиней N., тоже появляющейся в действии впервые («Алексей Александрович был один из верных ее сотрудников, и Анну графиня N. причисляла к своим <…>»)491. А в следующей редакции отводившееся сестре Каренина персонажное задание – экземплификация великосветского святошества – окончательно перенимается памятной многим читателям графиней Лидией Ивановной, которой прозвище «самовар» подходит куда больше, чем «душа в турнюре»492. Фраза «Мари отсекнулась» обретает почти каламбурное звучание. Тот факт, что в версии сцены после скачек, созданной лишь немногим раньше того, но позднейшей по времени действия493, обреченный на отсечение персонаж еще получил выход, подчеркивает сложность процесса этой правки. Кроме того, сам «маршрут» правки в авантексте, начиная с конспективной пометы в черновике глав о Левине, показывает, что даже серия совсем новых глав Части 2 – ибо в редакции 1873 года не было Левина весной – родилась еще до того, как оформилась идея замкнуть Часть 1 сценами погружения Анны и Вронского в привычную той и другому среду.

      Совершив эту экскурсию от рукописи 27 вверх по течению текста ДЖЦР, двинемся в противоположном направлении. Ведомые номерами листов П/74, мы попадаем в рукопись 38494. Нижний слой ее содержательно и по объему составляет ядро ДЖЦР – кульминационную Часть 3 в этой редакции. Входящие в эту рукопись сегменты с П/74 значительно пространнее, чем в любой из трех других рукописей с этой пагинацией. Текст начинается главами о Левине в деревне в сенокосную пору (3:1–6) и завершается счастливым свиданием, на исходе следующей

489

Р23: 1.

490

См. с. 53–55 наст. изд.

491

Р18: 33 об. (нижний слой – копия рукой Троицкого), 34 об.–35 (правка в копии, снятой С. А. Толстой).

492

Р18: 33 об.; Р28: 1–2 (правка в копии, снятой Троицким). Эта-то правка (введение графини Лидии Ивановны – «Наш милый самовар <…>») является одним из оснований для датировки ДЖЦР концом зимы – первой половиной весны 1874 года. Дело в том, что правка успела отразиться в гранках последней из набранных тою весной глав Части 1 – с Карениным, встречающим Анну на вокзале в Петербурге и знакомящимся там с Вронским (К119: 33). В рукописи же, с верхнего слоя которой делался набор, соответствующие листы (Р18: 28–33 об.) маркированы карандашной пагинацией, продолжающейся без значительных пропусков в копии глав будущей концовки Части 1 и зачина Части 2 (Р28: 1 и след.) и в копиях дальнейших частей. Из этого ясно, что пагинация была сделана, когда актуальным был еще нижний слой, то есть до нового раунда авторской правки, пока снятая копия еще оставалась, так сказать, достаточно беловой. Ведь после получения корректуры не имело смысла вновь возвращать в работу и без того испещренную правкой наборную рукопись (и, будь сквозная пагинация последовательных частей романа сделана тогда, ее номера проставлялись бы на листах корректуры последних из набранных глав Части 1, а не их наборной рукописи). Итак, изготовление корректуры последних глав Части 1, датируемое концом марта – апрелем 1874 года, выступает terminus ante quem для пагинации, связываемой мною с ДЖЦР.

493

Из перебеленного в рукописи 27 чернового автографа сцены с Анной и Карениным после скачек сохранился только малый фрагмент: Р21: 13 об.–14.

494

Присвоенный рукописи в ОпР номер согласуется с последовательностью антиграфа и апографа не для всех ее мест.