Почувствуй это снова. Ольга Вечная

правильные. Как бы так аккуратно расспросить про Матвея, чтобы не показаться навязчивой? Этот кулон, что мы вместе выбрали, не дает покоя. До дня рождения не доживу, мне сейчас знать нужно: для меня он или нет.

      Машину после той аварии отец не дает, поэтому еду на автобусе. Выхожу на остановке и пишу Диане:

      «Буду через пять минут».

      «Юля, я задерживаюсь. Паша с Петей гуляют на площадке, подожди с ними, пожалуйста».

      «Никаких проблем, я никуда не спешу».

      Хороший здесь район: дорожки от снега расчищены, красиво, чисто. Кругом пандусы, с коляской можно и в магазин, и в подъезд без проблем заехать.

      Я подхожу к нужному дому и замечаю на детской площадке, у снежной горки, двухлетнего Петра Павловича в желтой, вырвиглаз, куртке. Рядом с ним спиной ко мне стоит Паша. Он подхватывает сына на руки, усаживает на самый верх, бережно подстраховывает. Петя с визгом счастья съезжает вниз. Я невольно тоже смеюсь. Обожаю этого ребенка! На радостях подхожу ближе.

      Когда между нами остается меньше десяти метров, мой шаг сам собой замедляется. Бред какой-то. Чем ближе я, тем меньше Павел на себя похож становится.

      Беспокойно вглядываюсь в лицо Пети: может, перепутала и ребенок не тот? Мы редко видимся, дети израстают.

      Да нет, тот ребенок. А его отец рядом – будто нет.

      Рост, комплекция Паши. Но движется он иначе. Правда, тоже подозрительно знакомо.

      Петя вновь скатывается с горки и заливисто хохочет, смачно хрюкнув. Лже-Павел подхватывает его на руки и крутит, тоже смеясь.

      – Это что у нас за булкин розовощекий! – выдает голосом своего младшего брата.

      Потом оборачивается и опаливает меня недоуменным взглядом, окончательно и бесповоротно превратившись в Матвея.

      Глава 4

      Мою голову «светлую» озаряет на первый взгляд блестящая идея, я тут же ей и следую. Быстро разворачиваюсь и поспешно иду в противоположную сторону. Потому что не планировала видеть Матвея сегодня, не настраивалась, не готовилась к противостоянию! Я приехала поплакать у Дианы на плече.

      Знакомый голос рубит наповал вопросительной интонацией:

      – Юля?

      Стыд-то какой! Уши гореть начинают. Я решаю стоять на своем и припускаю быстрее.

      – Юля, это же ты! Стоять! – летит вслед обличительно.

      Блин! Ну да, заметил-узнал. Я оглядываюсь и делаю вид, что искренне удивлена.

      Губы Матвея кривит такая насмешливая улыбка, что хочется запустить снегом! Я беру комок побольше, но не леплю снежок. Вместо этого потираю ладони, остужая пыл.

      Сама понять пытаюсь, готов ли Матвей к этой встрече. Если да – значит, он ее и организовал. Если нет, то мог подумать, что… ее запланировала я!

      От возмущения захлебываюсь. Диана Романовна, я вам доверяла вообще-то!

      Ноги наливаются свинцом, а сердце совершенно бесполезно усиленно качает кровь по венам. Как с такими ногами бежать-то? Для чего мне сейчас адреналин?

      Мы видимся второй раз за два дня, и я вновь без парадного платья. Кто вообще наряжается на завтрак к подруге?