Шепот тьмы. Келли Эндрю

чувствовал, как Хейс наблюдает за ним, ожидая, что он сможет все испортить. Он хотел сказать тысячу разных слов. Вместо этого ответил:

      – Я не уверен, о чем ты.

      Лейн моргнула, перестраиваясь.

      – На днях, – сказала она, как будто он мог просто забыть, – ты сказал, что поможешь мне с учебой.

      Он провел достаточно времени, глядя на своих демонов в зеркале, чтобы знать, что улыбка, которую он ей подарил, была холодна до костей.

      – Если у тебя трудности на занятиях с Уайтхоллом, ты можешь записаться на прием в мои рабочие часы, как и все остальные.

      Лейн уставилась на него, в ее глазах застыли круги удивления. На щеках появился румянец. Никогда еще он не чувствовал себя таким придурком.

      – Хорошо. Конечно. – Она отбивала слова по одному слогу за раз. – Прости, что побеспокоила тебя.

      Она не стала дожидаться ответа. Вместо этого повернулась на каблуке, черный подол ее юбки взметнулся вверх. Дверь захлопнулась, и от ее ухода задрожали безделушки на полках. В этом звуке ощущалась абсолютная законченность. Как камень, брошенный на свежую могилу.

      Колтон закрыл глаза. Прислушался к приглушенному стуку ее ботинок, переходящему в тишину.

      – Вау, – это все, что сказал Хейс.

      – Не начинай.

      – Это было жестоко.

      Колтон еще глубже погрузился в свое кресло и решил не отвечать.

      – Будь со мной откровенен на секундочку, – сказал Хейс. – Тебе нравится, когда тобой помыкают?

      – Никто никем не помыкает.

      – Пока нет, может быть. Но что будет, когда она поймет все?

      Когда Колтон не дал ответа, Хейс встал, чтобы уйти.

      – Только не будь идиотом. Ты не единственный, кому есть что терять. Мы близки к цели, ясно? Ты же знаешь риски. Мы не сможем закончить без тебя.

      Колтон снова промолчал. Хейс тяжело вздохнул.

      – Слушай, она действительно так важна?

      – Да, – ответил он на вопрос Хейса. Одно слово. Слишком маленькое, чтобы выдержать неподъемный вес правды. Была ли она важна? Была ли важна Делейн Майерс-Петров? Вопрос был смехотворным, и он рассмеялся над ним. Звук вырвался из него совершенно невеселым раскатом.

      – Да, – повторил он.

      Хейс хмуро посмотрел на него.

      – Тогда оставь ее в покое, Прайс. Пока ее из-за тебя не убили.

      12

      Делейн не смогла успешно сдать экзамен по математике в понедельник. Дело было не в том, что она не понимала правильного порядка действий, несмотря на то, что ее записи были в основном изрисованы бабочками. Дело было не в том, что она не уделяла время учебе, ведь стол перед ней был завален газетными вырезками.

      Дело было в том, что Адья все больше убеждалась, что стала свидетельницей убийства.

      – Что именно ты имела в виду, – спросила Маккензи, откидываясь на спинку стула на дальнем конце стола, – под «разорван на части»?

      Рядом с ней Адья сделала глоток чая и ничего не ответила. Студенческая кофейня была заполнена, вокруг них столпились молодые люди. Серебристый сентябрьский дождь барабанил по окнам.

      Делейн