Янтарное имя. Наталия Мазова

Спасибо за дивный вечер и прекрасные песни.

      – Не стоит благодарности, – ответил он автоматически. Мир плыл перед его глазами, хотелось только одного – добраться до сеновала и уткнуться головой в свернутый плащ.

      – Меня зовут Лиуланниа, – сообщила девушка уже на лестнице. – Можно сокращать до Лиула.

      – А меня – Мэйрил Хьенно, – согласно правилам игры, в этом мире его звали так, и он уже давно не испытывал по этому поводу никаких эмоций. – Сколько тебе лет, чудо?

      – Девятнадцать, – быстро ответила Лиула, но, видимо, сама почувствовала, как неправдоподобно звучит ее ответ, и добавила помедлив: – ….будет.

      Темное, мрачноватое лицо с огромными глазами. Он всерьез усомнился, умеет ли она улыбаться.

      – Значит, я старше тебя на десять лет. Как минимум, – Гинтабар попытался сказать это назидательно, но ничего у него не вышло из-за отсутствия практики.

      – Вот уж что меня не волнует, – бросила Лиула таким тоном, что менестрель окончательно понял: эта женщина послана ему во искупление грехов. В том числе еще не совершенных.

      Впрочем, дева действительно выглядела несколько старше своих лет: высокая, крепкая, с вполне сформировавшейся статной фигуркой. По крайней мере, обвинить его в совращении девушки, не вошедшей в брачный возраст, будет весьма непросто….

      – Что это у тебя за камень? – он коснулся висящего на ее груди небольшого самоцвета оттенка белого вина. – Топаз?

      Спросил он это лишь потому, что после вопроса о возрасте между ними повисла какая-то неприятная неловкость.

      – Подымай выше, – усмехнулась Лиула, – это желтый сапфир.

      – Желтый? – растерянно улыбнулся Гинтабар. – По-моему, сапфир должен быть только синим….

* * *

      – Мэйрил…. А у тебя раньше была любимая женщина? То есть такая, которая единственная?

      «Что тебе ответить, создание? Я старше тебя почти в два раза. Но когда мне было столько, сколько сейчас тебе, я уже умел раздвигать пределы мира, в котором жил. А в девятнадцать я знал о мироздании куда больше, чем положено простому уличному певцу, за что и был прозван Несогласным. Просто потому, что если человек начал мыслить, то остановить его очень, очень трудно…. Я ведь действительно хотел как лучше, а в молодости, когда все мы романтики, все кажется таким простым! Накатанная колея: несогласие – слово – наказание – ересь – мятеж…. и сам не заметил, как оказался у Сур-Нариана и превратился в символ, в выражение народных чаяний…. Порой я и сам не задумывался, к чему пишу ту или иную балладу – а люди умирали и проливали кровь других людей с моими строчками на устах.

      Я себя в тебе вижу, девочка в красном, хоть мы и непохожи.

      И чем лучше моя тогдашняя „борьба“ твоих „страданий“? Ты ведь тоже ничего не знаешь о том, кто такая была эта Оритта и почему тех, кто внимал ее проповеди, поднимали на копья. Это было девяносто лет назад, ты не застала живых свидетелей…. А ведь, если то, что я слыхал – правда, там было за что поднимать, ой, было! Просто в вашем