Звездный десант. Роберт Хайнлайн

Мы отдыхали не останавливаясь, а лишь меняя темп: медленный шаг, быстрый шаг, бег трусцой. Иногда мы ужинали в поле сухпайками и спали в мешках, а на другой день те же пятьдесят миль проделывали в обратном направлении.

      Однажды мы тронулись в путь без спальников и пайков. Я не особо расстроился, узнав, что обеда не будет, поскольку уже обзавелся привычкой тайком выносить из столовой сахар, черствый хлеб и тому подобные харчишки. Однако близился вечер, а мы продолжали идти прочь от лагеря, и у меня закрались первые сомнения. К начальству я обращаться не рискнул – нас давно отучили задавать глупые вопросы.

      Три наши роты, успевшие заметно усохнуть, закончили путь перед самым наступлением темноты. Мы прошли батальонным парадом без музыки, выставили часовых и получили разрешение отдыхать. Я сразу же разыскал капрала-инструктора Бронски, потому, что с ним было чуть попроще иметь дело… и потому, что сам я в то время носил шевроны рекрут-капрала. Эти курсантские шевроны не давали никаких привилегий, кроме одной: быть сожранным заживо за малейший залет, причем не только твой, но и любого бойца из твоего отделения. А отбирались они так же легко, как и выдавались. Сначала Зим пропустил через младшие командные должности тех, кто постарше, и пару дней назад я унаследовал повязку с шевронами у нашего комода, который внезапно схватился за живот и засеменил в санчасть.

      – Капрал, – обратился я, – разрешите узнать насчет приема пищи.

      Бронски поглядел на меня, ухмыляясь:

      – У меня пара галет завалялась, могу поделиться.

      – Э-э-э… нет, спасибо, сэр. – Я и сам запасся галетами, причем не парой; я уже был ученый. – Так что, не будет сигнала к ужину?

      – Не знаю, сынок, мне ведь тоже не докладывали. И вертолетов что-то не видно. Надо как-то выкручиваться. Я бы на твоем месте поискал во взводе снайпера – авось получится пришибить камнем зайчишку.

      – Ясно, сэр. Но… мы что, заночуем тут? Без спальников?

      У него полезли на лоб брови.

      – Это что же, мы и спальников не захватили? Ой, а ведь правда! – Он изобразил напряженную работу мозга. – Мм… Ты когда-нибудь видел, как в метель овцы жмутся друг к дружке?

      – Э-э-э… Нет, сэр.

      – Все равно попробуйте. Овцы не замерзают, – может, и вы продержитесь. А кому не по нраву тесная компания, пусть гуляет всю ночь, его никто не потревожит – лишь бы не уходил за линию постов. Если двигаться все время, не задубеешь. Разве что притомишься малость к утру. – Он снова осклабился.

      Я отдал честь и пошел к своему отделению. Мы собрали все съестное и разделили поровну, и мне досталось меньше, чем было в запасе раньше. Кое-кому не хватило ума взять чего-нибудь в дорогу или не слопать по пути. Но несколько галет и горсть чернослива всяко лучше, чем ничего. Заметно успокаивает желудок.

      Помог и овечий трюк. Вся наша секция, три отделения, сбилась в кучу. Я не дал бы хороших рекомендаций такой ночевке. Когда лежишь с краю – мерзнет бок, залез в толпу – тепло, но всяк норовит пихнуть локтем, закинуть ногу или обдать запахом изо рта. Так и мигрируешь до утра, точно броуновская