Хозяйка Шварцвальда. Уна Харт

ней хлеб, молоко и сыр.

      – Простите, сперва я должна найти свою воспитанницу, – слабо сопротивлялась Урсула, хотя в животе так и урчало.

      – Малая с господином в библиотеке, так что не беспокойся, – ответила Берта. – На перекус всегда найдется время.

      Развалясь на стуле, она поведала гостье, что состоит в услужении у Вагнера почти десяток лет. Ауэрхан нанял ее совсем девчонкой, а родом она была из одной из многочисленных деревенек, разбросанных по Шварцвальду, что чирьи по заду епископа.

      Первый год Берта помогала старой кухарке, которая держала в голове сотни рецептов, но воплотить их в жизнь уже не могла: руки тряслись и глаза подводили. Когда старуха скончалась, ее ученица стала тут всем заправлять. Не то чтобы это оказалось очень сложно. Гости в усадьбе бывали редко, а званые ужины – и того реже. Хозяин был в еде неприхотлив, мог целыми днями прожить на одном вине и сыре. Цветущий вид Берты красноречивее любых слов говорил, что здесь прислуге не приходится день-деньской из сил выбиваться.

      Рядом с кухаркой Урсула тоже расслабилась. Похоже, она нашла подругу.

      – А кто еще тут живет?

      Она опасалась рассказов о суровой ключнице, которая за малейшую провинность из тебя всю душу выбьет. Но Берта лишь рукой махнула:

      – Всего ничего для такого домины. Кроме господина с Ауэрханом и меня есть только конюх. Имей в виду, он еще до воскресенья попытается залезть тебе под юбку.

      Шутка показалась Урсуле совсем не смешной, но она все равно посмеялась, чтобы угодить новой знакомой. А то, чего доброго, Берта решит, что она зануда, с которой и словом не перекинуться!

      – А кто домом заправляет?

      – Мы и заправляем. Ауэрхан, когда он здесь, или я, если они с господином в отъезде.

      Урсула удивилась:

      – Не многовато ли работы для одного человека?

      Берта лукаво улыбнулась. Рубашка ее чуть съехала, оголив мягкое округлое плечо.

      – Ауэрхан еще не на такое способен. Он у нас един в трех лицах: и камердинер, и управляющий…

      После этих слов она так выразительно замолчала, что вообразить можно было все что угодно. Но Урсуле не хотелось домысливать.

      – А третье?

      – Придумай сама.

      Урсула хотела признаться, что побаивается Ауэрхана, но промолчала. Непонятно, что скажет на это Берта: скорее всего, опять поднимет ее на смех. Вместо этого она принялась расспрашивать, есть ли в доме часовня и можно ли там уединяться для молитвы. Берта сказала, что часовня есть в западном крыле, но прямо сейчас закрыта – плесени много развелось, вот и решили подержать ее взаперти до весны. Молятся все в своих комнатах, а по воскресеньям ходят в церковь в деревню, если нет метели.

      Поблагодарив за компанию, Урсула встала, чтобы пойти отыскать Агату. На прощание кухарка снабдила ее завтраком для малютки и фляжкой с вином «на случай, если станет тоскливо». Уже стоя в дверях, Урсула ощутила, как сжимаются пальцы Берты у нее на плече.

      – Это славный дом, – шепнула та