Венец. Виталий Останин

все выглядело достаточно просто. Есть глава екатеринодарского отделения Секции, есть агенты под ним. Простая и понятная административная структура: начальник и подчиненные. Но есть нюансы, и их было великое множество. В ряде вопросов управление на себя брал Ноб, порой его перехватывал Годро, даже я во время расследования иногда принимался командовать. И, казалось, никого это особенно не заботило. Табели о рангах? Нет, не слышали о таких! При этом Шар’Амалайя была несомненным лидером группы – это под сомнение не ставилось никогда.

      Сильный маг-стихийник, наследница семьи, ей было не меньше шестисот лет, может, даже больше, но у женщин же такие моменты не уточняют, да? Прочие агенты звали ее исключительно «госпожой», хотя особенной практики чинопочитания в Секции я не заметил. Но к ней относились с подчеркнутым почтением. Не как к существу высшей расы, скорее, как к уникальному специалисту. При этом не стесняясь яростно с ней спорить, если не согласны по какому-то вопросу. Актов открытого неповиновения я еще не видел, но это, скорее, заслуга эльфки – умеет она ключики к разумным подбирать.

      Взять того же Годроха, в имени которого по какой-то причине опускается последняя буква. Ментат, как все его соплеменники, умница, очень тактичный и чуткий собеседник, никогда не повышающий голоса и не лезущий в чужие дела. Ни с кем в Секции мне не бывает так комфортно говорить или молчать, как с ним. Он всегда ведет себя чуточку отстраненно, даже находясь в компании – будто зашел на чужую вечеринку. И при этом именно он настоящая душа коллектива, к которому все ходят советоваться или жаловаться. Другими словами, он вполне способен перетянуть фокус на себя, но почему-то этого не делает.

      А у Ноба склочный характер. Гномы этим славятся, но мне кажется, что его бы и соплеменники прибили за вредность. Нормы общежития он игнорирует, может за минуту сменить амплуа со «своего парня» на жуткого перфекциониста-артефактора, которому никто не ровня. Но и к нему эльфка как-то нашла подход. Ходит у нее по струнке, однако может и поерничать.

      В общем, контора не вполне обычная в плане служебных отношений. Надо как-то привыкать.

      По Керчи гному пришлось водить не то чудище с форсированным мотором, к которому он привык, а арендованный внедорожник. Хороший новый «Ситроен», но, конечно, не чета тому зверю, который мог пересечь Екатеринодар из края в край за полчаса. Машина даже была адаптирована под орков – третий ряд сидений был специально заменен низким диваном, позволявшим Годроху сидеть нормально, а не ездить на полу, как обычно.

      – Вот, учись, Ноб, – сказал орк, с удобством устраиваясь. – Подумали люди о других. А у тебя только и хватило ума, что часть сидений убрать.

      – А твоя когда придет? – не стал даже обижаться гном. – А то я уже год, наверное, слышу, как твоя «ласточка» едет. Мне кажется, она за это время уже всю планету могла объехать.

      – Скоро, – безразлично отозвался Годрох. – Когда придет время.

      – А орки свои машины строят? – уточнила Кэйтлин. Видимо, до автопрома в своих изысканиях она еще не добралась.

      – Орки?