Умная пуля. Фридрих Незнанский

Приказ уже подписан. Но с одним небольшим условием. Раскроешь дело – они получат по квартире. Шантажист хренов!

      Ямпишев сидел в той же позе. При этом взгляд его не был мечтательно устремлен вдаль, а поверхностно бегал с предмета на предмет.

      – Давно звонит? – кивнул на аппарат Турецкий.

      – Как вышли, почти не замолкал, – ответил, встрепенувшись, Ямпишев. – А если надо отвечать, так скажите что.

      – Да ладно. Все нормально. Заскочишь в секретариат. Возьмешь справку, что ты стажер Следственного управления Генеральной прокуратуры. Обрати внимание, чтоб там была гербовая печать и подпись Казан–ского. Затем на Ленинский проспект. Там сейчас работают сыщики с Петровки. Дело это наше. Будешь курировать. Однако пальцы гнуть не надо. Ребята опытные. Поможешь чем сможешь, но и на голову сесть не позволяй.

      – Понял.

      – Если предложат перетряхнуть мусорный контейнер или сбегать за пивом, что выберешь?

      – Засучу рукава и займусь контейнером, – попытался угадать стажер.

      – Ответ неверный, – вздохнул Турецкий.

      Когда на отдаленных пустырях близ новостроек начиналось массовое строительство гаражей, даже и не предполагалось, что из этого получится. Главные функции, которые ставились: защита автомобиля, покупаемого на всю жизнь, и хранение картофеля – постепенно отступили на второй план. Гаражи послужили аналогом западных, или американских, клубов. Пропахшие горючесмазочными материалами, захламленные разнообразным железом, с вечными разговорами о ремонте и жизни, они внезапно оказались тем заповедником, который женщины невзлюбили всем своим нутром. Гаражи стали единственным убежищем от материальных проблем, семейных неурядиц, квартирного вопроса, так портившего москвичей.

      Однако это место имело и обратную сторону. Попав случайно, из них трудно выбраться. Точнее, человек становился обречен.

      Начальник следственного управления Казанский своим личным автомобилем пользовался исключительно редко. Служебная «Волга» эксплуатировалась не только им лично, но и всей семьей. Однако такая постановка вопроса имела и некоторые негативные стороны. Он отправил жену на дачу, а у самого неожиданно возникла потребность съездить на другой конец Москвы.

      Вернувшись, поставил автомобиль в гараж и, едва захлопнув дверь, обнаружил рядом с собой Петровича.

      Петрович давно ушел из дома. Свой гараж он разделил на две половины. Женскую – для старенькой вареной-перевареной «тройки» и мужскую – для себя. Там поместился диванчик, стол с тисками, радиоприемник, чайник, электроплита. Все свободное время он носился по соседям и принимал деятельное участие в ремонтно-восстановительных работах, никогда не отказываясь от последующих возлияний.

      – Здорово, – произнес он, словно расстались вчера.

      – Здравствуй, Петрович, как дела? – погрустнел Казанский.

      – Ну ты как басурманин. Не выпил, не поговорил – уже о делах.

      – Говоришь, как будто предлагаешь, – подколол его Казанский, знавший, что Петровича раскрутить на выпивку просто невозможно