Россия в войне 1941-1945 гг. Великая отечественная глазами британского журналиста. Александр Верт

войну, начавшуюся в 1941 г. Кое-какие горькие уроки были, правда, извлечены из зимней войны в Финляндии, но их не успели достаточно широко претворить в практику. Что же касается вторжения немцев в Польшу и во Францию, то в Красной Армии существовала безответственная тенденция воображать, будто «у нас этого не может произойти» – по крайней мере на широком фронте.

      Этот безответственный оптимизм и тенденция принимать желаемое за действительное нашли свое полное отражение в политико-воспитательной работе в Красной Армии в 1940–1941 гг. «История войны» сейчас признает, что в этой области был допущен ряд ошибок, особенно в вопросах, касающихся Германии. Под влиянием советско-германского пакта антинацистская пропаганда была почти сведена на нет. Не делалось ровно ничего, чтобы дать понять, что наиболее вероятным противником России в будущей войне является Германия. Значительная часть пропаганды как в армии, так и среди советского народа в целом была в 1940 г. и даже в 1941 г. проникнута в высшей степени инфантильным стремлением принимать желаемое за действительное.

      «Большой вред воспитанию советского народа в духе преодоления трудностей возможной войны, – говорится в «Истории войны», – нанесли настроения легкой победы над врагом, распространявшиеся накануне войны… Такие настроения… культивировали, например… фильмы «Если завтра война» и др. Некоторые газеты, в том числе и армейские, давали этим неполноценным и легковесным произведениям положительную оценку, усугубляя наносимый ими вред.

      Некоторые авторы[17] считали, что при первых выстрелах войны любое империалистическое государство немедленно развалится. Они не придавали значения тем большим усилиям, которые предпринимались в фашистских странах для одурманивания народных масс, террористической расправы с непокорными, для создания личной материальной заинтересованности солдат и офицеров, а также их семей в военном грабеже». Таковы, согласно советской «Истории войны», главные причины психологической неподготовленности советского народа и Красной Армии к германскому вторжению в 1941 г.

      Не менее серьезной, чем эта психологическая неподготовленность к войне против нацистской Германии, была военная неподготовленность Красной Армии как в смысле отвечавшего современным требованиям обучения ее личного состава, так и с точки зрения количества, а особенно качества ее снаряжения.

      В этой связи встает важный вопрос: действительно ли Советское правительство полностью использовало 22-месячную передышку, предоставленную ему советско-германским пактом?

      В настоящее время советские историки доказывают, что в 1940–1941 гг. Советский Союз имел очень прочную промышленно-экономическую базу, заявляют, что «трудно переоценить значение тех оборонных мероприятий, которые были проведены в СССР за неполных 22 месяца…»[18], но признают, что это не дало тех конечных результатов, на какие можно было рассчитывать. С одной стороны, верно, что, как говорится в «Истории войны»:

      «Советская

17

ИВОВСС. Т. 1. с. 434–435.

18

Там же. с. 405.