Сердце Солнечного воина. Сью Линн Тань

тебе слово. – Ганг говорил так, будто его обещание чего-то стоило и он не пробрался в наш дом путем обмана.

      Пока я колебалась, его оружие вонзилось в плоть Пин’эр, темная струйка крови потекла по светлому одеянию. Сдавленный звук вырвался из ее горла, хотя она оставалась неподвижной.

      – Причинишь ей боль еще раз – и сильно пожалеешь об этом, – сказала я самым грозным тоном. – Мне не нужно оружие, чтобы поквитаться с тобой.

      Его губы приоткрылись, зубы сверкнули.

      – Конечно. Я бы не осмелился сразиться с таким прославленным воином, – насмешливо заверил Ганг.

      Я подавила свой гнев и уронила лук на землю. Ганг тут же толкнул Пин’эр ко мне и бросился прочь. Когда я поймала ее, облако уже унесло его на небо.

      Я бы бросилась в погоню, но Пин’эр всхлипнула, схватившись за шею. Ее ладонь стала мокрой от крови. Мне стало не по себе, я присела рядом, сжав ледяные руки служанки. Затем высвободила свою энергию, чтобы залечить ее рану, и разорванная плоть сомкнулась, от шрама осталась лишь тонкая белая полоска. Небрежная работа, но рядом не было никого, кто мог бы сделать лучше.

      Пин’эр застонала, потирая виски.

      – Синъинь, что случилось? Почему… почему мастер Ганг так поступил?

      Я нахмурилась.

      – Не знаю. Он лжец и вор.

      Когда она приподнялась, из складок ее желтого платья что-то выпало – продолговатая жемчужина, свисавшая с тонкой золотой цепочки. Камень сиял внутренним огнем, почти как жемчуг драконов, но без их огромной силы. Пин’эр всегда его носила? Неужели украшение все это время скрывалось под ее одеждой?

      – Пин’эр, что это? – Я провела пальцем по блестящей поверхности жемчужины, теплой на ощупь.

      Ее лицо погрустнело.

      – Она образовалась в тот день, когда я покинула свой дом. У бессмертных Южного моря только слезы, вытекающие в момент самых глубоких эмоций, превращаются в жемчуг.

      – Скучаешь по своей семье?

      Пустой вопрос, глупый. Конечно, скучала, хотя Пин’эр никогда не возвращалась домой, ни разу за все эти десятилетия.

      В ее глазах вспыхнул огонек, но быстро угас. Я отвернулась, давая ей возможность прийти в себя. Среди травинок что-то блеснуло – лавровое семя. Я подняла его, покатала между пальцами. Прохладная твердая поверхность была мне знакома, но впервые я держала его не на ветке. Импульс энергии пронзил мою кожу. Зачем оно понадобилось мастеру Гангу? Почему он зашел так далеко? Мой взгляд метнулся к лавру, ствол которого был испещрен глубокими бороздами, как будто его подрал какой-то зверь, и вымазан темной жидкостью. То была кровь? Ганг поранился, пока терзал дерево?

      Воздух наполнился характерным ароматом, блестящий золотой сок вытек из щелей и разлился по коре. Края расщепленного дерева удлинились, сплетаясь вместе, пока снова не слились воедино. Мой взгляд скользнул вверх, к семенам лавра, которые выглядывали из-под листьев и блестели, точно серебристый иней. Я всегда считала их красивыми, чем-то