Нет дыма без меня. Энни Дайвер

а еще запутаюсь непременно. Но не надеть их – значит позволить Дымову пялиться на свои ноги. Поэтому влезаю в штаны, подтягиваю их выше и, собрав в кулак лишнее, завязываю узлом на талии. Подворачиваю их снизу и оцениваю свой вид в зеркале: максимально непривлекательный, а вместе с бледным лицом и появившимися от утомления синяками под глазами и вовсе привидение.

      Когда я выхожу, Егор стоит на кухне, опирается бедрами о стол и задумчиво вертит в руках чашку кофе. От запаха сжимается желудок. Кажется, два стаканчика в участке были перебором. Дымов отставляет кружку и идет мне навстречу, так что приходится приложить все оставшиеся силы, чтобы выстоять и трусливо не сбежать в одну из комнат, закрывшись там до утра.

      – Точно не голодная? – Он хмуро оценивает меня и качает головой. – Может, хотя бы чай? С сыром, – добивает меня одним словом: знает же, что люблю, и улыбается, как раньше, когда приходил мириться после ссор. Но хорошо, что мне больше не восемнадцать и эти приемы на меня не действуют.

      – Лучше стакан воды и спать.

      Дымов вздыхает, но не спорит. Показывает мне комнату, выделяя для сна свою спальню. На все мои доводы отвечает, что так будет удобнее и что в соседней комнате слишком твердый диван. Принимаю на веру и падаю на кровать после того, как закрываю дверь, сетуя, что здесь нет замков. Надеюсь, Егору не приспичит посреди ночи заявиться в родную постель.

      Я верчусь с одного бока на другой, ложусь на живот, но быстро переворачиваюсь на спину. Пялюсь в потолок, считая овец, вычисляю количество звезд за окном и, наконец, думаю о том, что произошло сегодня. Грабители, случайно ворвавшиеся в бутик, в который так же случайно заглянула я. Не получается посмотреть на ситуацию со стороны. Я снова испуганная и застывшая посреди торгового зала истуканом. Повсюду летят осколки, я, защищаясь, прижимаю пакеты к груди.

      Счет идет на секунды. Сердце колотится как бешеное. Девушки за кассой визжат от ужаса, я больше не вижу их, смотрю на мужчину в маске. Мир сужается до дула направленного на меня пистолета. Жизнь в картинках несется перед глазами, но ее ничтожно мало. Я не хочу умирать, я еще столько всего не прожила, у меня же, считай, все впереди. Слезы льются по щекам, дышать моментально становится труднее. Выжить, только бы выжить.

      Кричу, ища спасения, но я одна, потрясенная и брошенная всеми. Не спешит охрана, хотя девушки нажали на тревожную кнопку, не влетают бойцы спецназа, круша все на своем пути. Я проваливаюсь в персональную бездну, когда в груди вдруг становится больно. Звук выстрела доходит позже, и это ни черта не замедленная съемка, как показывают в фильмах. Меня убивают быстро и безжалостно, без возможности спастись.

      А я даже вскрикнуть не могу. Только реву, пока в голове звучит его голос: «Тори! Тори! Тори!» Где же ты, Дымов, и почему не спас меня как в прошлый раз? Руки леденеют, сознание мутится. Валюсь на пол, больно бьюсь коленями и плечом. Вспышка отрезвляет, с криком я распахиваю глаза.

      – Тори, это был просто сон… – Егор рядом, его рука касается