На злобу дня: от платонизма до реформы образования. Сергей Васильев

и вещь и находятся одна в другой, и не находятся».4

      Посмотрим, что значит существовать только внутри вещей, а не вне их. Сам автор утверждает, что тип существует именно в совокупности вещей, в группе. Можно ли его локализовать в пространстве и времени? Вряд ли. А ведь всякая вещь локализована. Получается, что в локализованной вещи пребывает нечто нелокализованное, то, что существует и за пределами данной вещи. Как может идея как полнота альтернатив «поместиться» в отдельной вещи, которая заведомо есть частичное проявление типа, идеи?

      Что касается самой совокупности, то это довольно загадочная вещь. В свое время механисты считали, что коллектива как особой реальности нет, он полностью сводится к отдельным элементам, то есть именно к сумме отдельных чувственных вещей. Еще сложнее вопрос о совокупности таксономической, классификационной.

      Члены этой совокупности не обязательно взаимодействуют между собой, но, тем не менее, являются членами именно этой совокупности.

      Эта совокупность существует постольку, поскольку имеет внутреннее единство. Но от чего же производно это единство? От того, что все члены совокупности есть воплощения одного и того же типа или идеи. Таким образом, само существование совокупности зависит от идеи и идея не может не предшествовать появлению совокупности. А если единство группы производно от единства идеи, то идея и внутренне должна быть единой. Поэтому она не может быть просто совокупностью признаков, а есть носитель признаков, объединяющий их. Почему же такой носитель нельзя назвать субстанцией, не материальной, а идеальной? Тип или идея есть нечто полное, вечное, в самом себе неизменное. Разве это не характеристика истинного бытия в противовес неистинному изменчивому чувственному бытию?

      Если тип – система отношений между таксонами, и без чувственного существования представителей этих таксонов существовать не может, то все эти таксоны должны обязательно возникать одновременно. Но это маловероятно и фактически не обязательно.

      А если идеи могут существовать вне и без вещей, тогда ставится под сомнение трактовка их просто как систем различий, как сети отношений. Если идеи есть, а вещей нет, то как же они будут отношениями? Ведь отношения есть отношения между относящимися, к каковым в данном случае, относятся вещи. Но вещей нет, тогда как же можно говорить об отношениях? Правильнее, по нашему и, сказать, что идеи – это особый тип бытия, который может проявляться в отношениях между единичными вещами. Идеи – это образцы вещей. Изучение проявлений этих образцов, и восхождение от них к самой идее, иерархии типов и есть работа систематика.

      Л. Н. Васильева замечает: «Гипостазированного существования идей в мире групп почти не бывает (только в прогнозе ненайденных комбинаций)».5 Это «почти» выглядит несколько комично. Тут уж надо решить однозначно: бывает гипостазированное существование идей или нет? «Почти» – это уход от вопроса. Признание

4

Лосев А. Ф. Критика платонизма у Аристотеля [Текст] // Лосев А. Ф. Миф – Число – Сущность. – М., 1994. – С. 553.

5

Васильева Л. Н. Путь к Платону [Текст]/ Васильева Л. Н.// Труды Профессорского Клуба. – 2004. – № 8–9. – С. 106–117.