Эгоист: Умерший город. Андрей Валерьевич Степанов

вон ту хреновину. Ага. Да, ее. Так, черт, датчик…

      Что-то щелкнуло, и все звуки пропали, только боль в висках стала сильнее.

      – Ну, и чего ты возишься, господи?

      – Да сейчас, погоди, опять подключил…

      Диалог кончился так же резко, как и начался. Что тут происходит вообще?

      – А между тем мировое сообщество открыто выступило против терроризма. В наступившем году Европа утвердила новую политику…

      – Ты можешь выключить эти новости? Тошнит от них уже? – кажется, этот голос я слышал и раньше. Но, стоп, в наступившем? Только что же был уходящий!

      – Не могу. У меня там были родители, дядя и двоюродный брат, – присоединился второй.

      – У меня тоже были! Но я не могу это уже слушать! Полтора месяца одно и то же! Совесть поимей!

      – Поимею, когда поймаем тех, кто это сделал.

      – Ну да, последняя надежда, да?

      Мне почему-то показалось, что говоривший произнес это в мою сторону.

      – Не последняя, но… ты опять напутал с питанием???

      Резкий шорох, шаги, тишина.

      – Что вы можете сказать нам относительно проводимого расследования? – и опять новости.

      – К сожалению, не могу сообщить вам ничего конкретного из того, что вся страна и, вероятно, весь мир ждут услышать.

      – То есть, вы не нашли никаких следов?

      – Беда в том, что из-за слишком большой мощности устройства имеют место глобальные изменения структуры… вы же представляете, о чем речь?

      – Разумеется, ведь каждый из сидящих здесь в студии уже детально изучил событие в Петербурге, хотя прошло уже два месяца с тех пор.

      Кроме ток-шоу – никаких других звуков. Ничего, что могло бы мне подсказать, где я нахожусь, и почему шум регулярно пропадает, как будто источник звука выключают без предупреждения.

      И что за событие в Петербурге, которое взбудоражило весь мир? Я хотел послушать и дальше, но мне помешали:

      – Есть активность! – еще один незнакомый голос. А глаза открыть почему-то не получается. – Есть, но не полная. Черт бы тебя драл, Тарасов, опять напутал?

      – Нет-нет, это не моя ошибка, – а этого я, кажется, уже слышал вчера. Или…

      – Ну так возьми и перенастрой, знаешь ведь, как исправить схемы.

      Веки задергались, причем непроизвольно, но через несколько секунд я наконец-то смог открыть глаза. Все плыло.

      – И что тут у нас? – передо мной появилось расплывчатое пятно. – Здравствуй. Слышишь меня? Слышишь?? По-моему, он не слышит ни черта! Моргни, если слышишь.

      Я задергал левым веком, но опустить его полностью не смог.

      – Так, коллеги, – расплывчатое пятно повернулось ко мне спиной и его голос зазвучал куда глуше. – Исправить все. Зрение, слух, реакцию. Нервы, кажется тоже. И не только ему! Вы возитесь преступно долго! Под трибунал всех отправлю, если завтра же Мальцев не предстанет передо мной нормальным человеком!

      – Простите, исправим! – бодро отрапортовал голос. Хлопнула дверь. – Королев сегодня не в духе.

      – Илюх, мы все уже пару месяцев как не в духе. И не только из-за случившегося, но еще и потому…

      Щелчок, тишина, мрак.

      – Ну теперь-то все готово? – голос, который точно принадлежал Королеву, вывел меня из забытья. – Или вы, лабораторные крысы, опять мне паралитика решили показать?

      – Нет, все готово. Кирилл сейчас проверит, – уверенно отчитался Илья. Я уже начинал различать их голоса. – И подаст… Черт! Опять активность. Ты уже подключил?

      – Нет! Включаю все!

      – Погоди… А, вроде нормально все.

      Мне в лицо ударил яркий свет. Я приоткрыл глаза совсем чуть-чуть, чтобы убедиться, что вижу – ведь вокруг меня все только и твердили, что все в порядке, и что они сделали все, как полагается.

      И правда – видел я четко. Яркие сочные краски, почти ненатуральные. Несмотря на то, что я точно запутался в датах и не знал, какой сейчас день – но точно был уверен, что это начало нового года, – в цветах вокруг меня было что-то неестественное.

      Серое, белое, серебристое – все в десятках оттенков, потому что вокруг были стеклянные перегородки, пробирки и колбы, какое-то оборудование. На полу – явный бетон без намека на плитку. А еще – несколько человек в белых халатах, которые внимательно смотрели на меня.

      Я открыл рот, но оттуда не донеслось ни звука. Как будто воздух не шел.

      – Ой, – Илья как-то странно вытянулся. – Прости, дружище, сейчас…. Мы тебя еще не полностью автономировали, то есть, не превратили в замкнутую систему.

      Он начал быстро колотить по клавиатуре, победно вдавил «Enter», и тут же что-то зашипело. В груди стало как-то некомфортно, и я поморщился.

      – Ага! – торжествующей воскликнул Илья, – а нервная система работает просто отлично, вы не находите?

      – Не нахожу, – мрачно ответил мужчина в военной форме. Судя по голосу – как раз тот самый Королев. – Он