Арена 3: Бремя победителя. Денис Агеев

сошел с ума, Шой? Он же хладнокровный убийца! Мы живем вместе, постоянно пересекаемся. У него есть оружие, и он в любой момент может убить любого из нас. – В глазах Виллиса стоял неприкрытый страх.

      – Уймись и выслушай. – Я повернулся к напарнику и посмотрел ему в глаза. Понизил голос, чтобы настроить спутника на спокойный лад. – Мы ничего никому не расскажем. Возьми себя в руки и подумай. Ты же умник, черт тебя дери, ты должен понимать, что если он узнает, что мы знаем о его прошлом, то первыми в списке его потенциальных жертв окажемся именно мы! Это – во-первых. А во-вторых, он не маньяк.

      – Шой, ты точно сошел с ума.

      – Он – не маньяк! Ты наблюдал за его видениями так же, как и я, и разве ты не заметил одну общую особенность?

      – Особенность? – чуть ли не прокричал Виллис. – Конечно же, заметил! Он всех убивал. Но прежде изуверски обходился со своими жертвами. Он даже ту женщину избил так, что на ее лице не осталось ни единого неповрежденного места.

      – Нет. В его видениях была другая особенность: он убивал всех не просто так, и не ради развлечения или удовольствия. Коупленд работал по заказу. И все это нам говорит лишь об одном – да, он хладнокровный убийца, но не маньяк. Он лишь выполнял свою работу, на которую был когда-то нанят. Не более.

      Виллис задумался, хотя страх с его лица сходить не спешил.

      – Мы не видели других его видений.

      – Три видения подряд – и везде заказные убийства.

      – В целом верно, но я все же советую обходить стороной этого человека.

      Коупленд шевельнулся.

      – И все же никому ничего не говори. Он не знает, что мы знаем, а значит думает, что все останется как и прежде.

      Виллис кивнул. Коупленд снова пошевелился, простонал, открыл глаза и ошарашено огляделся.

      – С возвращением в реальный мир, друг, – произнес я, чувствуя, как фальшиво прозвучало последнее слово. Подошел к нему и подал правую руку. Однако мысль, что мне, возможно, придется задействовать энерго-наруч на левом запястье, навязчиво задребезжала в голове.

      Коупленд отмахнулся от помощи и медленно поднялся на ноги сам.

      – Все тело болит… Мне привиделось, что я… не знаю, как объяснить.

      – Тебя убили в видении, верно? – спросил Виллис, в голосе ощущалась тонкая нотка издевательства.

      – Да, – кивнул Коупленд. – И еще я слышал голоса. Чувствовал их.

      – Мы все их чувствовали. Это наш внутренний голос говорил с нами. Глас совести и рассудка. Нужно всегда прислушиваться к нему, – наставительно произнес Виллис.

      Я оглянулся на него и нахмурился.

      – Я кое-что совершил в этом видении. Оно было как будто из прошлого, и я кое-что сделал не так, – сказал Коупленд.

      – И что же ты такое там сделал? – поинтересовался Виллис.

      – Поэтому ты и закончил испытание, – кивнул я, поглядев на Коупленда. – В этом вся суть задания. Мы должны были пережить что-то неприятное из прошлого и поступить иначе, вопреки всему.

      – Да.