Донецкие розы. Михаил Сиванков

живается по техническим причинам до 15:00» – холодно объявил уставший женский голос. Я взглянул на часы – двенадцать… Это определенно долго, подумалось мне. Сидеть в душном зале ожидания – вариант не из самых лучших, хотя и в городе стояло градусов тридцать. И все же я выбрал город, размяться, пройтись по мостовой и глотнуть кофейку ценой на порядок ниже, чем в аэропорту. Я быстро нашел неподалеку небольшое кафе, довольно уютное и с разнообразным ассортиментом. Оформив заказ, я присел ожидать за столик у окна, поближе к кондиционеру, а чтобы скоротать время, стал украдкой рассматривать посетителей. Все они были совершенно разные, непохожие друг на друга, одни задумчивые, другие чем-то озабоченные, третьи заметно торопились, бурчали себе под нос и глотали горячий кофе. И тут мой взгляд остановился на мужчине за соседним столиком. Лицо его показалось мне знакомым, но я быстро отогнал от себя эти мысли, хотя продолжал разглядывать его. Рыжий мужчина, суховатый, не спеша потягивал чай и отрешено смотрел в мою сторону. Однако уловив на себе мой взгляд ожил. Наши глаза встретились, и широкая улыбка растянулась по его лицу.

      – Михаил, ты?

      Я некоторое время был в замешательстве и, пытаясь вспомнить сидящего напротив, неловко улыбнулся в ответ. Еще минуту и в памяти ярко всплыл образ молодого паренька, которым я знал этого человека прежде. Теперь я без всяких сомнений уверенно протянул ему руку.

      – Лешка! Ты как здесь?

      Алексей по натуре своей был заводной парень, где-то даже бесшабашный, про таких часто шутят «оторви да брось». Нет, он не был полным раздолбаем, хотя именно таким казался на первый взгляд, но мне представлялось, что где-то глубоко в нем таи-лось другое чувство, которое он не выставлял напоказ.

      – Так живу здесь, Мишань! – кивнул Алексей. – Знакомого провожал. А ты какими судьбами?

      – В Ленск лечу, домой, рейс отложили. А тут у друга гостил в Нижней Баканке. А ты давно здесь?

      – Да как сказать, – замялся Алексей. – В общем, не мало, как с 14-го года с Ленска сорвался, так…

      Голос у Лехи сипловатый, но громкий, речь быстрая, импульсивная, когда говорит, все эмоции на лице, как на экране.

      – Что так? – переспросил я.

      – Так получилось, Миша.

      – Может, по пиву? – предложил я, Алексей не отказался, и к моему заказу добавились две кружки с фисташками.

      Мы посидели, вспомнили Ленск, Нюйскую, 122, на которой встречали новый 2004 год в одной веселой компании, посмеялись.

      – Ну рассказывай, как ты, каким шальным ветром занесло тебя в южные края? – принялся я расспрашивать приятеля, тот отглотнул пива и посмотрел в окно.

      – Занесло, Мишаня! Долгая это история.

      – У меня еще пару часов есть, а ты спешишь?

      – Да и я вроде нет, – скупо улыбнулся Алексей – Ну, если есть желание…

      – А ты не сомневайся! – подбодрил я приятеля – все свои!

      – Ты же помнишь, Миша, – неуверенно начал Алексей, собираясь с мыслями, – я в Ленске у частника работал на фуре. Так вот, в конце апреля 2014-го я с Удачного гнал на своем КАМАЗе, дело к ночи шло, а меня как назло угораздило гвоздь поймать! На трассе ни души. Пока колесо поменял в одну каску, в грязи весь вывозился, взмок! Когда в кабину запрыгнул, уже темнело, дотянул до пикета, пере-оделся и решил пару часов кемарнуть. Только глаза закрыл, будто провалился в яму! Чудится, будто я снова на Кавказе! Вроде как встаю, а меня ребята за ворот и к камням, я понять не могу, а как одуплился, дошло – бой идет! Как наяву все, представляешь, стрельба, пули свистят, трассеры воздух режут, крики командиров, стон раненых! Я хорошо помню тот бой близ села Карамахи, на входе в ущелье «Волчьи ворота». Если память не подводит, конец августа—начало сентября девяносто девятого. Наш спецвзвод тогда погранцам на усиление прикомандировали, а в четыре утра через ущелье банда полезла. Вообще, жарко было, навалились они основательно. Последнее что помню, взрывом скалу рядом разнесло! Меня контузило, камнями посекло, а ногу зацепило осколком по касательной, спасибо землячку из Кургана – Сане Стенигову! На себе меня из-под обстрела вынес. Тогда много бойцов полегло, все забыть пытаюсь, не вспоминать, а тут прикидываешь – приснилось! Я и проснулся от своего стона. Ногу от боли ломит, будто опять осколком зацепило. Сон как рукой сняло! Я по газам и до самого Мирного глаз не сомкнул. Там загрузился и на Ленск. На 96 километре, в Дорожном, у АЛРОСовского кафе тормознул. Сам помнишь, готовили там всегда вкусно, ни один рейсовик мимо не проходил! Я пирожков, борща взял – и к свободному столику. Накинулся, братан, на хавчик, смотрю, народ в телек пялится, ну, обычно наши братья шоферы на новости не падкие, а тут притихли. Я тоже в телевизор! И тут меня, братишка, аж передернуло, понимаешь?! Показывают, как карательные батальоны в Донбасс заходят, дома из минометов обстреливают, насилуют, а несогласных с новой властью в шахты бросают! Перемкнуло меня, как увидел, что девчонки воюют, и что армии у них своей нет, вот тут, Мишаня, защемило – похлопал он ладонью по груди – за русских, за Россию стало обидно! Почему, думаю, так? Как до такого могло дойти, что человеку на его родном языке говорить запрещают? У меня сразу мысль шевельнулась, ведь я умею