Чудак из пятого «Б». Повести и рассказы. Владимир Железников

сказал он.

      – Ничего, – приободрил я Лешу. – В большом деле у всех бывают накладки.

      Хороший он паренек оказался, и бабушка тоже ничего. Только они друг друга не всегда понимали.

      Все наши набросились и стали рассматривать эту пирогу и удивляться. А Лешка от смущения убежал. А тут, кстати, появилась старшая вожатая Валя Чижова, взяла пирогу в руки и сказала:

      – Да он талантище! Збандуто, ты должен отвести его во Дворец пионеров. Его надо учить.

      Потом, уже на ходу, так, между прочим, бросила:

      – Да, с тобой все решили. Зайди ко мне, расскажу. – И убежала.

      Только я вскочил, чтобы бежать за Валей и узнать, что там со мной решили, как ворвались Толя и Генка и сказали, что Наташку увезли в больницу.

      У меня прямо все похолодело внутри.

      – У нее заболел живот, и ее увезли, – сказал Генка. – «Скорая» приезжала.

      Я побежал в учительскую. Я бежал так быстро, что Генка и Толя отстали от меня. Когда я вышел из учительской, весь первый «А» стоял около дверей.

      – У нее аппендицит. Ей сейчас делают операцию. Через два часа я пойду в больницу, – сказал я. – Кто хочет, может пойти со мной.

      Потом я побежал вниз и из автомата позвонил Наташкиной бабушке и соврал ей, что Наташка задержалась в школе. Не мог же я сказать, что Наташке вот сейчас делают операцию.

      Когда я вышел после занятий на улицу, то у школьного подъезда меня ждал весь класс. Даже Зина Стрельцова.

      – У матерей отпросились? – спросил я.

      Они закивали головами.

      – Мне мама велела, – ответил Генка, – чтобы я не приходил домой, пока все не закончится.

      – А моя мама сказала, что сейчас аппендицит не опасная операция, – сказал Гога.

      – «Не опасная»! – возмутился Толя. – Живот разрезают. Думаешь, не больно?

      Все сразу замолчали.

      Ребята остались во дворе больницы, а я пошел в приемный покой.

      Оказалось, мы пришли не в положенное время и узнать что-нибудь было не так просто. Какая-то женщина пообещала узнать, ушла и не вернулась.

      Потом появился мужчина в белом халате и в белом колпаке. Вид у него был усталый. Может быть, это был хирург, который делал Наташке операцию?

      – Здравствуйте, – сказал я, когда перехватил его взгляд.

      – Здравствуй, – ответил он. – А чего ты здесь, собственно, ждешь?

      – Одной девочке делали операцию, а я пришел узнать.

      – Ты ее брат?

      – Нет, – сказал я, – вожатый.

      – А, значит, служебная необходимость. Понятно.

      – Нет, я так просто, – сказал я. – Да я не один.

      Я показал ему на окно. Там во дворе на скамейках сидели мои малыши. Они сжались в комочки и болтали ногами. Издали они были похожи на воробьев, усевшихся на проводах.

      – Весь класс, что ли? – удивился хирург.

      Я кивнул.

      – А как девочку зовут?

      – Наташа, – ответил я. – Маленькая такая, с косичками. Ее отец тоже хирург. Только он сейчас в Африке. Может, встречали. Морозов его фамилия.

      – Морозов? Нет, не знаю.