Сююмбика. Ольга Иванова

красивую, юную и желанную. Он не мог найти в ней умной собеседницы, но признавал её красоту, и тогда влечение мужчины пересиливало природную брезгливость. И Юсуф решился войти к своей жене.

      Гюльджан вела себя, как подобает всякой невинной девушке: стеснялась его, прикрывала лицо платком, едва отвечала на вопросы. И как при этом была красива! Её нежное лицо украшали большие синие глаза, осенённые чёрным бархатом ресниц, губы – яркие и благоуханные, как цветок розы, а каштановые локоны пышной волной спадали на высокую грудь. Он был её мужем и пожелал обладать ею.

      Всю ночь Юсуф отдавался безумной страсти, наслаждался роскошным женским телом и не замечал, как холодна и равнодушна под его ласками молодая супруга. Лишь на рассвете он заснул, но вскоре, словно от толчка, пробудился. Мурза открыл глаза и увидел Гюльджан, склонившуюся над ним. Он не узнал её, растрёпанная жена с искажённым ртом и выкатившимися глазами показалась кровожадной убыр из страшной сказки. Резкий, безумный смех вырывался из глотки этой неузнаваемой женщины, в свете первого солнечного луча он заметил блеснувший кинжал, вскинутый вверх. За мгновение до того, как смертоносное жало вонзилось в грудь, Юсуф успел перехватить его. Он оттолкнул от себя сумасшедшую и вскочил на ноги, под руку попалась плётка, и Гюльджан встретил жгучий удар камчи. Она вскрикнула и, заломив руки, упала на постель, но мурза в глухой злобе продолжал жестоко хлестать её…

      Беклярибек стиснул лицо в ладонях. И сейчас, по прошествии многих лет, его жёг стыд за свою расправу над больной женщиной. Он не входил к жене больше никогда, но та ночь дала плод, и в назначенный час сумасшедшая Гюльджан разродилась дочерью. Мурза выделил для ухода за девочкой кормилицу и нянек и отправил их в дальний аил. Он опасался влияния Гюльджан на дитя и не ведал, что семена болезни заронены в Халиме при рождении. Расставание с дочерью несчастная мать переносила тяжело, вырвавшись из рук рабынь, она прибегала к его шатру и скреблась в полог, жалобно призывая ребёнка. Часто мурза Юсуф видел её со свёртком из тряпок, она бродила по стойбищу, убаюкивала воображаемое дитя и вызывала жалость у всякого, кто встречался на её пути. У всякого, кроме собственного мужа, сердце которого закаменело и не желало менять однажды принятого решения. Гюльджан больше никогда не увидела своей дочери. С ревниво оберегаемым ею свёртком – этим подобием ребёнка женщину и нашли в зимней степи, даже замёрзшая, она прижимала к остывшей груди свёрнутый тряпичный кулёк, словно пыталась в последние мгновения жизни накормить дочь…

      Глава 5

      Порыв ночного ветра вырвал беклярибека Юсуфа из плена тяжких дум. Он невольно поёжился и шагнул назад, в юрту. Он не хотел оставлять дочь одну и желал, чтобы глаза её при пробуждении видели его – тоскующего и одинокого – у постели своего дитя. Он должен был убедить Сююмбику, а во многом и самого себя, что дочери пора уйти из-под родительской опеки. У птенца лишь тогда вырастают большие крылья, когда полёт его самостоятелен. Видно, настало