Сююмбика. Ольга Иванова

мешочка баночки со снадобьями и целебными мазями и гибкими пальцами принялся растирать больную спину господина. Его исцеляющие движения были приятны телу, и Солтан-бек громко охал и сопел, с наслаждением вдыхая терпкий аромат мазей. Тупая боль в спине, онемевшей от долгой езды, постепенно отходила, а с ней улетучивалась и подозрительная настороженность, которая ни на минуту не покидала сановника. Незаметно для себя почтенный посол засыпал.

      Вдруг резко хлопнул откинутый полог. Солтан-бек вздрогнул, но усилием воли заставил себя не вскинуть голову, лишь чуть приоткрыл щёлочку глаз. На пороге в полном парадном облачении стоял Ильнур-бек. Он покачивался и громко переругивался с охраной, которая пыталась задержать его. Бек прикинулся только что проснувшимся, потянулся и поднялся навстречу гостю:

      – Что случилось, уважаемый? Вам не понравился отведённый шатёр? Может, не прислали женщину, подходящую для молодой крови?

      – А разве вас всё устраивает, илчи[23]? – Ханский родственник взмахнул руками и едва не упал, но вовремя уцепился за столик. Блюда с кувшинами полетели на пол под хриплый хохот мужчины: – Взгляните, какие угощения доставили вам, нет ничего столь изысканного, как во дворце моего дорогого брата Джан-Али! А у меня! Шатёр убогий, и девки все сплошь грязные, от них за десять шагов несёт прокисшей овчиной. О мой бедный Джан-Али, где он решился искать невесту!

      Ильнур-бек снова рассыпался пьяным неприятным смешком. Солтан-бек сделал знак слуге, шёпотом отдал приказание, а про себя подумал: «Этого родовитого болвана до туя надо привести в порядок, хмель бьёт ему в голову, как бы не наговорил чего лишнего в присутствии ногайских мурзабеков». В иное время и в другом месте сановник с удовольствием послушал бы излияния нетрезвого вельможи. Но здесь это могло повредить не только самому ханскому родственнику, но и испортить авторитет всего посольства. Невольник поднёс кубок с пенящимся питьём, шепнул:

      – Пусть мой господин не беспокоится, через пару часов вы не узнаете бека, он будет ясен и свеж, как утренняя роса.

      Посол сощурился, принюхался к питью, от шибанувшего в нос кислого запаха сморщил нос и протянул кубок Ильнур-беку:

      – Не желаете ли освежиться, светлейший?

      Молодого вельможу не пришлось уговаривать, его мучила жажда. Он взял кубок, пробурчал что-то невнятное и осушил его до дна. Лицо мужчины мгновенно вытянулось и цветом своим сравнялось с белой парчой казакина. Услужливые прислужники подхватили онемевшего бека под руки и потащили из шатра. Ещё несколько минут Солтан-бек с брезгливостью прислушивался, как за пляшущей стенкой выворачивало содержимое желудка блистательного красавца, после чего ханского родственника увели отсыпаться.

      Глава 9

      Вечером отдохнувших и уже проголодавшихся гостей пригласили на туй. Они рассаживались на дорогих хивинских коврах: с одной стороны устраивались казанские гости;

23

Илчи – посол, дипломат.