Завещание Петра Великого. Владимир Шигин

путем через Гурьев в Астрахань. Путь неблизкий и не самый легкий, но другого выхода не было – возвращаться морем из-за льдов было уже невозможно. Суда пока оставили при крепости. В Астрахань шли двумя отрядами. Авангардом командовал поручик Кожин, за ним двигался сам Бекович-Черкасский с остальными людьми. Возле Александровского укрепления оба отряда соединились. Увиденное в Александровской крепости не внушало оптимизма. Гарнизон были выкошен болезнями. Около крепостных стен выросло целое кладбище. В Петровской картина предстала еще более ужасной. На наскоро устроенном кладбище стояло уже более сотни крестов, да еще семь сотен солдат и казаков валялись в горячке в палатках и землянках.

      – Здешний климат не предназначен для европейского человека. Он то жарок, то холоден, – доложился в ответ на оскорбления Бековича в нерадении комендант Петровской крепости полковник Хрущев.

      – И это все?

      – Увы, остальное довершает плохая еда и еще более плохая вода!

      Мы не знаем, переживал ли Бекович по этому поводу, знаем только, что никаких реальных мер по исправлению ситуации он не принял. Впрочем, при исполнении царских указов в России с такими «мелочами», как потери среди солдат, никогда особенно не считались. Поэтому Бекович даже не задумался отдать приказ оставить сие погибельное место.

      В Астрахань Бекович прибыл 20 февраля 1717 года. Конвой его состоял из сотни солдат и 60 туркмен. С остальной частью отряда позднее подошел и Кожин.

      Вернувшись на зимовку в Астрахань, Бекович немедленно отписал в столицу во всех подробностях о всем им проделанном за минувший год, не забыв несколько раз лягнуть и строптивого флотского поручика. Итог экспедиции 1716 года был таков: в результате плавания вдоль восточного берега Каспийского моря были заложены три крепости (Святого Петра у мыса Тупкараган, Александровское в заливе Александр-бай и Красноводская), подчинены России кочевые туркмены, проживавшие на восточном берегу Каспийского моря, впервые на карту положено «Море Карабугазское» (Карабогазский залив), а также составлена первая генеральная карта всего Каспийского моря. Что касается дипломатии, то если посланец в Бухару так и не добрался, то миссия, выехавшая в Хиву, достигла места своего назначения, что позволяло надеяться, что хивинский хан Шергази принял заверения дружбы и согласия. Примерно с таким же содержанием было отправлено письмо и бухарскому хану.

      Едва письмо Бековича достигло Санкт-Петербурга, как немедленно засуетились европейские послы, понимая, что новости о продвижении русских в сторону Индии будут весьма востребованы в европейских столицах. Из донесения голландского посла барона де Би к Генеральным штатам Соединенных Нидерландов из Санкт-Петербурга от 4 марта 1717 года: «Мне рассказывали, что один русский офицер Александр Бекович, работавший над расчисткой устьев реки Амударьи (впадающей в Каспийское море), успел проникнуть в нее с несколькими мореходными судами, но что при дальнейшем следовании