Последыш. Александр Холин

Именно вы, могучие, правдивые, бесстрастные и дерзновенные, с младенческого возраста могли сказать только «Дай!», потому что это слово было у вас первым. Именно вы, пользуясь функциональными и моральными влияниями на традиционное общество, заставляете всех голосовать «единогласно». И указываете толпе баранов путь к «собственному» решению. А те потом принимаются везде орать «Хайль!» или же «Виват!», подняв вверх указательный и средний палец как приветствие дьяволу, а на худой конец вопль «Нопасаран!» или «Хай жiвэ i процвэ свiдомая Укропiя!» – тоже не помешает. И ни один из вас, кузнецов человеческих душ, не обратил внимания на давно забытое потрёпанное слово Любовь.

      Собственно, оно вами же потрёпано, потому что какая-нибудь сучка при случке с кобелем называет это не сексом, не траханьем, а любовью. И тут же вопит, мол, «Не виноватая я! Он сам в трусы залез!». Наверное, всё от переизбытка культурных чувств. И смею вам сказать, что те же современные каннибалы-архантропы всегда называют вещи своими именами, потому что у них другая культура и ложь с истиной, как сказал Цицерон, не составляют единое целое.

      Вот почему никого из вас живьём я не хочу видеть. В таком варианте с вами и побеседовать, и отчитать вас можно. Но хорошего понемножечку.

      Шура принялась собирать портреты из-за стола и, развешивая их по своим местам, подумала, что всё-таки очень вышло отлично, и никого из других соплеменников на банкете совершеннолетия не было.

      Только бабушка ещё как-то умудрилась вспомнить о своей внучке и отметила, что эта внучка с сегодняшнего дня уже вовсе не ребёнок. Она вызвала её по санаторному скайпу ни свет, ни заря, обещая привезти кучу заграничных разных разностей, попутно давая ЦУ и поцелуи. Потом, то ли создавая утренний моцион, то ли просто развлекая девочку, принялась повторяться, вещая те же Ценные Указания, но уже в дуэте с лечащим врачом, который принёс извинения за задержку больной.

      – Ваши извинения приняты, – кивнула Шура.

      Ей уже порядком стал надоедать бессмысленный разговор. Впрочем, это длилось недолго. Любая международная связь могла бесперебойно проработать лишь несколько минут, потому что современная техника всегда остаётся и вполне возможно останется капризной, как молодая суфражистка неизвестно по каким соображениям ненавидящая мужчин.

      Глава 2

      Впрочем, нет, был у Сашеньки друг. Настоящий. Именно к нему она сейчас и шла. Знала: там ей рады в любое время и с другом всегда интересно, потому он и друг. И неважно, что друг старше на несколько десятков лет. Разве стоит обращать на это внимание когда настоящая дружба!

      Что понимала девочка под «настоящей дружбой» – неизвестно. Известно другое: её привязанность к человеку иного мировоззрения, иной эпохи, иных мыслей и ценностей – есть та самая романтическая любовь, которую дети дарят только очень близким людям.

      К родственным связям Саша была равнодушна, даже индифферентна, по той простой причине, что никогда не видела, почти не знала