Святитель Филарет Московский: богословский синтез эпохи. Историко-богословское исследование. Протоиерей Павел Хондзинский

неприятелей цело сохранили отечество. Сенатор ли еси? весь в том пребый, как полезныя советы и суд немздоприемный, не на лица зрящий, прямый же и правильный произносити. Воин ли еси? Не обязуйся куплями, не обиди своих, во всех воинских уставах обучайся. Пастырь ли духовный еси? Смотри, чесого требует от тебе пастырей начальник Христос: испраздняй суеверие, отметая бабия басни, корми словом Божиим овцы врученыя и оберегай от волков кожами овчими одеянных. И так подобе да смотрят родители, что они чадом своим, чада, что родителем, мужие, что женам, жены, что мужем своим должни суть: тако и господие о управлении и награждении рабов, и рабы о угождении господий пещися долженствуют (Там же).

      149

      Здесь опять «единым источником богословия» Прокоповичу служит Писание: «Аще же посмотрим на церковь ветхозаветную, нет места сумнению, известно бо, что там все священство и левиты царем исраильским во всем подчинены были…» (Прокопович. Т. 1. С. 258).

      150

      «…Иное в Ветхом было, а иное есть в Новом Завете священных зданий винословие… понеже [священнодействию] в новой благодати, как не дает, так и не отнимает силы никакое место, когда получили мы от единого учителя нашего Христа наставление, что дух есть Бог, и еже кланятися Ему, духом и истиною достоит кланятися» (Прокопович. Т. 3. С. 245).

      151

      Храм есть просто место, «вещественное, несловесное и нечувственное (т. е. бесчувственное. – Свящ. П. Х), но аки бы словесное внушает нам спасительные памяти» (Прокопович. Т. 3. С. 247).

      152

      Прокопович. Т. 1. С. 75. «Что нам являет икона Распятаго, аще не великое оное икупления нашего дело? Велит нам в незабвенной имети памяти, како Сын Божий излия за нас кровь свою, и на поносимом древе горчайшую смерть претерпе, да тако дарует нам живот вечный (Там же. С. 76). Здесь, кстати, тоже можно вспомнить прп. Иоанна Дамаскина: «Ибо изображение есть триумф и опубликование и надпись на столбе в воспоминание о победе тех, которые поступили неустрашимо и отличились, и о посрамлении побежденных и низложенных демонов» (Иоанн Дамаскин, прп. Три защитительных слова против порицающих святые иконы или изображения. ТСЛ, 1993. С. 52), хотя, конечно, подобное представление вовсе не исчерпывает его учения об образе.

      153

      Ср.: «Святость Петербурга – в его государственности. С этой точки зрения и папский Рим (в отличие от Рима императорского), и Москва представляются синонимическими символами ложной «ханжеской» святости» (Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Отзвуки концепции «Москва – Третий Рим» в идеологии Петра Первого. С. 241).

      154

      Феофан (Прокопович), архиеп. Первое учение отроком. М., 1872. Л. 56 об.

      155

      Из письма Феофана к другу, Якову Андреевичу Марковичу: «…все-таки прежде мы еще не так тяжко болели. Ныне все мы, как ты видишь, болеем теологиею. О если бы, по твоему прекрасному примеру, у всех возбудилась жажда знания и изучения, вопреки тиранству предвзятаго мнения. Тогда была бы надежда, что из тьмы возсияет истина; но иное, как мы видим, совершается на деле. Все стремятся учить и почти никто не хочет учиться…» (цит. по: Чистович И. А. Феофан Прокопович и его время: Сборник статей, читанных в ОРЯС имп. АН. Т. 4. СПб., 1868. С. 39). Так думал и Червяковский: «Итак, можно думать, что Феофаново учение о Свящ. Предании явилось вследствие