Измененный виноград. Макс Архандеев

онял, что сегодня без рыбных котлет: совсем в другое место. Сегодня тот самый день. Как это говорят: «забыл?».

      Перед тем как отправиться, заглянул к маме. Как обычно, сидит у окна, провожая печальным взглядом школьников. Уже встала. Так рано. А может, и не ложилась?

      Заметив человека в дверях, медленно ведет уставшим взглядом: от начинающей лысеть макушки к толстым линзам очков; от гладковыбритого второго подбородка к коричневому галстуку; от черной пуговицы серого пиджака, натянутого на животе, вдоль синих брюк к начинающимся расползаться в разные стороны запыленным черным туфлям.

      – Сегодня презентация.

      – А, в этом новом институте… там есть женщины?

      – Мам, пожалуйста, не начинай.

      – Сколько еще мне ждать?

      – Ты же знаешь – не могу.

      Долго сверлила взглядом, но так и не нашла, что ответить. А стоит ли? Ничего говорить не нужно. И так знал, чего хочет. Проблема есть, но повлиять никак не могу.

      – Просто подумал… может, пожелаешь удачи?

      Сначала показалось, размышляет – стоит ли выполнить просьбу – а потом понял, что смотрит прямо насквозь, смотрит на будущее, в котором умирает, не дождавшись внуков. Так и стоял в дверях, пока веселый возглас за окном не вернул ее к спинам удаляющихся детей.

      Лестница. Улица. Люди. Станция. Люди. Эскалатор. Тошнота. Люди. Заставляю себя зайти в вагон.

      Хорошо, что недавно была пандемия. Люди, конечно, умерли – это плохо, но зато стало меньше лишних ненужных тактильных контактов. На маску и перчатки перестали обращать внимание как на что-то ненормальное.

      Через несколько станций весь вспотел. Пытаюсь дышать, когда открываются двери, но воздуха все равно недостаточно.

      Считаю остановки. На каждой хочется выйти и бежать. Бежать на улицу. Еще один обман. Мы в городе: на улице еще больше людей.

      Уговариваю себя. Заверяю, что могу проехать еще одну. Еще одну остановку. Говорю себе то же самое на следующей. На следующей снова хочу выскочить, но заставляю себя остаться. Так, сквозь свои же иллюзорные обещания, двигаюсь вперед.

      Выехали за город. Людей меньше. Воздуха больше. Получается переместиться к дверям и дышать чаще.

      Выйдя на своей, чувствую усталость, обезвоживание, изнеможение. Словно пробежал марафон. Хотя откуда знать? Никогда не бежал марафон.

      Посидев на лавочке, отпустил вперед вышедших со мной на станции. Выпил кофе. Затем в комплекс. Не в первый раз здесь, но чтобы заниматься своим проектом… даже не мечтал.

      По пути много – Taraxacum Officinale – одуванчиков. Как-то слышал, что из его корней делают подобие кофе. Было бы интересно попробовать. Хотя… не люблю пробовать новое.

      В университете просторно. Люди держаться на приемлемом расстоянии. Хотя… никакой это не университет: целый научный городок. Мы с мамой просто привыкли так его называть. Ей так проще.

      Сначала побывал на нескольких презентациях. Ничего интересного. Или проекты в рамках развития и укрепления оборонно-промышленного комплекса, или волшебные идеи без научной базы под ногами.

      Гулял по комплексу – забрел столовую. Выбор больше. Цены выше. Как и ожидал: рыбных котлет нет. Есть смузи. Взял кофе.

      Только присел в уголок: заметил Горовица. С ним подхалим Скуприн. Что они тут делают? Надо пересесть. Если спиной к ним – не заметят. Но если начну двигаться, могу издать громкий звук и…

      Заметили! Горовиц улыбается, машет рукой. Что-то говорит своему симбионту. Тычет пальцем. Идет сюда!

      Нужно что-то делать. Развернувшись уже, схватил поднос и начал вставать, но те поспевают раньше.

      – Борис! Здравствуйте! Вот так встреча! Не ожидал, не ожидал!

      Протягивает свою руку. Может, смогу? Может, теперь получиться?

      Нет. Уже слишком поздно. Момент упущен. Неловкая пауза все больше.

      – Ах, простите! Я и забыл, что у вас эта… как ее… – убирает руку в карман брюк, – А впрочем, неважно. Вы здесь по работе или так? Кофе-брэйк?

      – Нет. Уже ухожу.

      Осмотрев мой поднос, он снова улыбнулся всеми своими тридцатью тремя белоснежными зубами.

      – Да ладно! Мы же с вами не враги! – машет между нами указательным пальцем так, что чуть не дотрагивается. – Таким великим умам нужно держаться вместе!

      Скрюченный Скуприн подоспел с подносом. На нем черный кофе и неестественно желтый, словно из одуванчиков, чизкейк.

      – Ох, Митя, спасибо. Я начал рассказывать Борису о плюсах взаимовыгодного сотрудничества и о том, какие перспективы перед всеми нами развернутся, когда мы объединим усилия.

      – О, да! Эффект синергии! – поддакнул Скуприн и закивал своим кривым носом. – Сумма наших отдельных усилий намного-намного меньше…

      – Я же вижу, что вам интересно. Это видно по вашим глазам. В них ведь еще не пропал огонек. А? Я же прав?

      Тычет в меня локтем. Вовремя отступаю.

      – Да, да! Это сразу видно!

      – К