Сказка о молчаливой девушке. Елена Городенцева

её сами понесли.

      Она уже не шла – она бежала,

      Забравшись в горы очень высоко.

      Теперь уж ночь на небе управляла.

      Вокруг не видно было ничего.

      По счастью, дождь не лил водой студёной

      Из тёмного небесного ведра.

      Девица не могла остановиться

      И кем-то погоняемая, шла.

      И только ранним утром её ноги

      Внезапно подкосившись, дали пасть.

      Неясно кто, вдруг встал у изголовья,

      И если пожелал бы и напасть,

      Несчастной всё равно в то время было.

      От холода её пробил озноб,

      Она в жару металась без сознанья.

      Сказался видно ледяной потоп.

      Что было после, девушка не помнит.

      Очнулась она в маленькой избе,

      Увешанной пучками трав, кореньев,

      Где всё держалось в дивной чистоте.

      Меж тем, мать, потерявшая сознанье,

      Давно уж чувства снова обрела,

      Расстроившись, скажу вам, даже пуще.

      Она ведь и тогда всё поняла,

      Но сила духа в ней не удержалась.

      И обморок её усугубил

      Внезапную, ужасную разлуку.

      Муж дочь прогнал и чуть ли не побил!

      Они ведь ей поддержку обещали

      В любое время, чтобы не случись…

      Всё в жизни предначертано сбывалось.

      К тому придётся должно отнестись.

      В селенье тут же слух распространился,

      Что чудище просилось в каждый дом.

      Скажи, что так девица изменилась,

      Поверили б в подобное с трудом.

      А в то, что оно девицу украло,

      Когда та шла к подругам под дождём,

      Казалось отчего-то чистой правдой.

      Единой мыслью, все сошлись на том.

      Отец о дочке сильно убивался,

      Замкнулся, отошёл от дел мирских.

      А женщина в молитвах пребывала,

      В слезах прося за самых дорогих.

      Вот так и пролетят для них два года.

      Что делать, так начертана судьба.

      Мы ж с вами очутимся снова в месте,

      Где прежняя красавица была.

      Теперь уж не красавица, конечно.

      Ей можно было люд честной пугать,

      Однако ей, когда она очнулась

      Об этом не дано было узнать.

      Она лежала в чистенькой рубахе,

      На лавке сарафан лежал чужой.

      Добротная одежда удивляла

      Подчеркнутой и строгой простотой.

      Зашла старушка в дом, сказав: «Оденься.

      Смирись, что не умеешь говорить

      И с тем, что ровно два недолгих года

      Я буду тебя многому учить,

      Но только не тому, как красоваться.

      Забудь о своей внешней красоте.

      Зеркал тут нет, вода будет стараться

      Казать, что не понравится тебе.

      Ты этого не бойся, просто больше

      На водную поверхность не смотри.

      Глаза прикрой, когда попить захочешь,

      И в мыслях добрый помысел твори.

      Поверь мне, что питьё вкуснее будет.

      Сейчас же одевайся и пойдём

      В храм, что стоит меж скал, в нём мы с тобою

      В