Журнал «Юность» №04/2023. Литературно-художественный журнал

Вальке телефон, который она до сих пор носит. Больше Наташка с ним не приезжала, оставляла мужа в Петербурге.

      Послышался скрип двери, по ногам пошел холод – курильщики вернулась с балкона.

      – А я тебе говорю, у него как встанет, так почти как у меня…

      – Тише ты! – фыркнула Валька.

      – Все про собак да про пиписьки лишь бы, – гнусаво протянула мать. – Ленуся, вы где?

      Наташа встала и повернула дверную ручку. В комнату просунулась голова матери, и Лена стыдливо закрыла руками грудь в застиранном белом лифчике.

      – Что это вы тут делаете? Ох, а ты чего от матери закрылась? Звезда. – Мать фыркнула. – Папка наш звонил, собирайся. Надо скорее ему чего-нибудь принести в клювик, а то потом будет выступать весь вечер, визга не оберешься.

      Лена кивнула и потянулась за свитером. Воронье платье упало на пол, но никто не стал его поднимать.

      – Ой, занавески! – заметила мать, уже закрывая дверь. – Етить, какие. – Она цокнула языком. – Да, Наташка, красиво жить не запретишь.

      После плотной еды тяжело было держать равновесие на гололедице, от мороза клонило в сон. Не давал уснуть колкий и мокрый снег, бил в лицо, попадал в нутро зимних ботинок. Мать уцепилась за локоть Лены и надвинула капюшон.

      – Наташка-то совсем стала суходрищ, – сказала она на светофоре. – Это ты у меня кровь с молоком.

      Лена опустила голову и промолчала. Мать поняла это по-своему.

      – Ты на нее не смотри. У нее характер такой. – Мать скрючила палец и расковыряла им воздух. – Потому этот интеллиго и сбежал, наверное. А годков, чай, не шешнадцать. Еще злее станет, вот поглядишь.

      – Может, в Петербург летом поехать? – неожиданно для себя самой спросила Лена.

      – Чего? Что ты говоришь? – Мать сощурилась и вдвинулась глубже головой в капюшон.

      – В Петербург давайте поедем. – Лена повысила голос. – Красиво.

      – Что-то ничего я не слышу в куртке. Ой-ой, сейчас занесет…

      Дома мать забрала у Лены ноутбук, ушла в дальнюю комнату и включила сериал про турецких наложниц. Диван, на котором они с отцом спали, тоже был как в гареме, старый, засаленный и неоправданно громадный, словно на пятерых. Уголок скромно укрывала дощечка: маленькая Наташка любила ее поднимать и прятаться в недрах фанерного лабиринта. Потом она выпрыгивала, как ассистентка фокусника, подтягивалась на руках и, довольная, грызла чипсы, сидя на спинке дивана.

      Они смотрели мультики, которые Наташке были давно не по возрасту, потом одеяло превращалось в океан, а куклы искали сокровища в пещерах, мстили и ненавидели. Не любила Лена только играть в школу, когда сестра уж очень входила в роль и громко орала за двойки. Иногда они даже дрались: Наташка кидалась подушками, а Лена больно царапалась. «Ты Пацюк, – однажды придумала Наташа прозвище. – Пацюк и Хрюня». Лена не знала, кто такой Пацюк, но из-за Хрюни было очень обидно.

* * *

      Назавтра был последний выходной перед рабочей неделей. Мать отправила Лену в торговый центр: купить