Журнал «Юность» №04/2023. Литературно-художественный журнал

– лишь темный силуэт, светящийся по краям золотом.

      – Я просто рыбачу, потому что мне скучно ждать съемок. Хотя знаешь что, может, я и хотел бы здесь поселиться. Как у нас говорится, хоть чучелом, хоть тушкой. Ну или картинкой на стене, тоже неплохо. Узнал бы, как живете вы, когда здесь нет съемок, ну и вообще, что это за место.

      – Так оно и происходит, Андрей. Никак иначе нельзя узнать про человека или место, если ты не стал его частью.

      – Тебя здесь все считают странной, Ахра. Я заметил, местные девушки все очень скрытные, не хотят общаться со мной. Ну я и не лезу. А ты сама встретила меня, сама заговорила. Трудно поверить, что мне так повезло познакомиться с тобой.

      – Это очень удобно, когда тебя считают сумасшедшей. А я еще и сирота. И родителей не нашли. Папа с мамой меня удочерили. Папа воспитывал меня так, как всех наших девушек, но, видишь, не очень получилось. Сначала сердился. Пытался исправить. Но я же Ахра. Как со мной справиться? Потом привык. Все вокруг привыкли. Только он думал, что я не апсуа. Может, армянка.

      – Разве это важно?

      – Это очень важно. Но какая разница, кто я по национальности. Я выросла здесь. Я воспитывалась здесь. Мой язык – абхазский. Я по вере христианка и апсуа, и никто другая. Пусть считают странной.

      У тебя в руках была зеленая школьная тетрадка.

      – Ты пишешь стихи? Дашь почитать?

      – Не дам. – И вдруг смутилась. – Они на абхазском.

      – Тогда да, я не смогу их прочесть, пока не выучу абхазский.

      – Ты не выучишь, наш язык окажется слишком сложным для тебя.

      Я заметил, что, когда ты с такой уверенностью говорила о будущем, глаза твои затуманились и стали тоскливыми и нездешними.

      – Откуда ты знаешь? Я уже выучил одно слово. «Итабуп». Значит – «спасибо». Иду в шашлычную в Гагре, говорю «итабуп». В столовке вашей, когда приносят еду, тоже говорю «итабуп».

      – Я вижу, ты стараешься. Серьезно продвинулся.

      – Итабуп.

      – Не за что. Но с абхазским у тебя не выйдет.

      – Вот, опять! – Я едва не вышел из себя. – Опять пророчишь. А что-то еще можешь предсказать?

      – Могу.

      – Ну давай.

      – Если ты сейчас обернешься и посмотришь с пирса в море, то упадешь в воду вместе со своей драгоценной удочкой и увидишь меня совсем с другой стороны.

      Я крепко стоял на ногах и упасть ну никак не мог.

      – Проверим! – сказал я и, повернувшись, посмотрел в морскую даль. На этот раз она была опаловая, как твои глаза, Ахра. – Ну вот. Видишь, ничего не произошло. Я посмотрел на море и не упал, теперь смотрю в твои глаза, потому что неважно, куда смотреть. И то море, и другое. Ты ошиблась в предсказании!

      – Я! – Ты вдруг резко придвинулась ко мне и прокричала, разделяя слова и превращая их в угрожающие выкрики: – Никогда! Не ошибаюсь! В предсказаниях!

      И толкнула меня в грудь так, что удочка выскочила из руки, ведерко с наживкой полетело в другую сторону, а сам я плашмя плюхнулся в море.

      Первая часть твоего предсказания сбылась. Я погружался