Поймать лаптем удачу. Маргарита Смирновская

Как бизнес, не жмет? Тяжело, поди, за братом донашивать?

      Майор, наверное, не рассчитывал, что я увижу, как он, глянув на Михаила, показывает ему, мол, мадам-тотю-тю. Вслух он сказал:

      – Виктория, кофе не хотите?

      Я промолчала, а он продолжил:

      – Вера Ивановна, принесите Вике успокоительное.

      Медсестра, бормоча: «Бедняжка, столько горя…», скрылась за дверью. Михаил даже не изменился в лице, а только отошел подальше:

      – Я оплачу лечение Маши. Переведу ее в хорошую клинику.

      – Скажите, майор, вы за этим, – кивнула я на Михаила, – меня позвали? Вы ожидали, что я буду молчать за лечение подруги?

      Майор опять хрюкнул. Толи хотел рассмеяться, но не стал, толи от неожиданности:

      – Дорогая Вика…

      – Я вам не дорогая, – оборвала его я.

      – Виктория, – крякнув, начал он, и опять так по-деловому, ни за что его не заподозришь в хамстве, которое он позволил себе буквально несколько минут назад, думая, что я не слышу. – Виктория, вы вправе высказать свое мнение. Если Миша виновен, то пойдет в тюрьму, будь он мне даже братом.

      – У вас, я смотрю, это в крови. Убить, посадить, но бизнес не делить.

      – А вам не угодишь.

      Майор так мило это сказал… О нет, неужели он со мной заигрывает?

      – Я говорю, если Михаил его убил, то сядет в тюрьму.

      Как-то неправдоподобно это звучало. Как пыль в глаза, чтобы отвязаться. Или он заранее знал, что Миша никогда не сядет, мол, пусть сначала докажут?

      Пришла Вера Ивановна с мензуркой с лекарством, таблетками и с чашкой чая, от которого пахло мятой.

      – Выпей, детка, тебе полегчает, – заботливо подала она мне мензурку.

      Я понюхала – пахло смесью валерьянки и толи боярышника, толи еще чего-то. Я быстро стала в голове перебирать: «Да как же там? Христос благослови? Или Богородица, радуйся? Нет, Богородица, дева, радуйся… А дальше? Благословенная в женах…» Вот если меня сейчас отравят, то я прямиком в ад попаду. Ни одной молитвы не помню. А бабушка мне говорила, что если отраву перекрестить с молитвой и выпить, то случится чудо – человек не отравится. Может, и сказки, но сейчас это мой единственный шанс. Я перекрестила мензурку. Вернее, постаралась перекрестить. Как умела, так и перекрестила, со словами про себя: «Христос, спаси». В этот момент я ни майору, ни Вере Ивановне, а тем более Михаилу не верила. Я поняла: они все заодно. А я, может быть, единственный свидетель. А этот майоришка выудил у меня все! Сейчас мне что-то укололи, теперь таблетками травят… Хотя, возможно, майор действительно из своих соображений верит Михаилу или прикидывается, что верит… Я ничего не понимаю, но береженого Бог бережет. Я выпила лекарство.

      – Тебе надо обязательно сходить к кардиологу. У тебя очень частый пульс и низкое давление. Сделай ЭКГ и запишись к врачу. Не откладывай, послушай старушку Веру. Пей чай, согреешься.

      Вера Ивановна будто втирала это в мозг, но очень мягко. Она вышла, и я подумала: как я могла ее заподозрить в моем отравлении? И даже спасибо ей не сказала! Хотя я уже давно сама поняла, что мне надо к врачу,