Сказки тамбовской глубинки. Вторая книга. Наставник. Татьяна Анатольевна Нурова

даже пасторальным. Старинная церквушка в центре так же и блестит облезлыми куполами, она давно заброшена, но здание сохранилось хорошо и издали смотрится нарядно. Лет пятьдесят назад в этом селе родился мальчик Тимофей. Так вроде ничего особенного то и не было в его рождении. Кроме того, что назвали его так в честь деда, да на него же и записали в загсе, вернее в конторе совхоза села, где регистрировали все местные браки и рождения детей. Даже сейчас в наше время сельчане косятся да промывают косточки молодкам, что принесли в подоле, а проще родили ребенка без официального мужа, а уж тогда то, позор. Мать Тимофея и не выдержала перешёптываний, да переглядов, и, забрав ребенка, уехала в Тамбов. Была она неприметной, вся такая простая без изюминки, как говорят, лицом настолько незаметная, что глянешь и мимо пройдешь, и поэтому и в девках засиделась, а тут еще надо же серая мышка и осмелилась ребенка родить неизвестно от кого. Сначала народ в селе просто перешептывался, гадал кто же отец ребенка, а кто затем кто то, чего то шепнул, да слух так и расползся что отец малыша старый греховодник колдунишка Ефим, и уж тут, то жизни молодой матери бы и не дали бы. Но хорошей жизни им и в городе не было, хотя здесь уже никого не волновал вопрос законнорождённости Тимофея, на них свалились другие проблемы. У матери Тимофея Анны, не было образования и денег, она смогла устроиться на какую – то фабрику, то ли швейную, толи суконную и получить место в общежитии. Крохотная комнатка, где с трудом помещались две кровати, крохотный стол, и совсем небольшой шкаф, но она и этому была рада, поскольку других перспектив то и совсем не было. Не, сказать, что она не любила сына, но и сильно – то им не занималась, работала на износ, пытаясь хоть что то накопить, а ребенок это вечная дыра в бюджете, а уж с ее то скромной зарплатой, то не дыра, а пропасть. Тимофей ее и не запомнил толком, маленькая, серая, рано изношенная женщина с неприметным лицом пробыла в его жизни совсем недолго. Она его кормила, одевала, заботилась, но ласки он от нее не помнил.

      А как то ночью когда она была уверенна, что он спит, глядя на него произнесла в сердцах,– ох, же ты семя колдовское, за что мне такая мука.

      Тимофей съежился на кровати, прислушиваясь, но мать больше не произнесла ни слова. Колдуном его дразнили часто и-за разноцветных глаз, зеленого и черного, уж слишком яркий контраст. А мать часто глядела на него с опаской и боялась его, он чувствовал это, хотя и не понимал за что к нему такое отношение. Так бы и жили они в крохотной комнате общежития, да мать совсем недолго прожила, тяжелая работа на фабрике быстро надорвала ее и так небольшое здоровье, рано свела в могилу. Тимофею только десять лет исполнилось, когда мать тихо сгорела от неизвестной болезни, угасла как свечка, тихо и незаметно, как и жила. Тимофей с ней даже не простился, прямо с уроков в школе его забрали в приют, и мать он больше не видел. В приюте он пробыл совсем недолго, за ним приехала его бабушка, Марья Сергеевна и увезла его в село, где он родился. Бабушка тоже не сильно жаловала внука, но и оставлять родную кровь в приюте не захотела, не по – людски,– это, так всегда считала она. Бабушка в отличие от матери была крепкого здоровья, высокая властная женщина с громким голосом. Тимофея она не обижала и так же как мать терпеливо кормила и одевала, заботилась, как могла и защищала, а что не любила, так что тут сделаешь, сердцу не прикажешь. В селе Тимофею пришлось не сладко, с первых дней его стали обзывать колдовским ублюдком, да быстро прекратили, боялись, его разноцветных глаз, но шептались постоянно и его тут же просветили, что его прижил местный колдун Ефим, а чем он уж пленил его скромную мать, сельчане в толк взять не могли. Да и сам Тимофей, впервые встретив колдуна случайно на улице, непроизвольно сморщился от отвращения. И вот этот мелкий плюгавый, злобный старик алкоголик, его отец, да быть такого не может, он ведь рассыпается от старости. И теперь Тимофей, завидев Ефима, перебегал на другую сторону улицы, отцом его не признавал даже в мыслях, и часто мечтал о том, что вот когда, ни будь, его настоящий отец приедет в село, и заберет его отсюда и будет у него нормальная жизнь. Ему хотелось, как и всем детям, что б о нем не только заботились по необходимости, но любили его и даже баловали. Вот бы нашелся у меня настоящий отец, да привез мне большую машину, как у одноклассника Генки, часто мечтал он. Или хотя бы просто отец, узнал о нем, приехал и забрал его в другой дом, не в этом селе, где все его тыкают носом в противного колдуна. Как то он даже пытался разговорить бабушку, но она, выслушав внука, тяжко вздохнула и произнесла, – Я бы тоже хотела, чтобы твоим отцом был кто – то другой, но Анна призналась мне, когда тебя понесла, для меня самой загадка, почему она связалась с этим пнем дряхлым, околдовал он ее что ли. – Конечно, твоя мать не была красоткой, но и не уродиной же, чтоб под Ефима то лечь. – Она всегда была неприметной, да слабой, а уж как тебя родила, так я поняла, что недолго она проживет. – Так вот и получилось. – Ты моя единственная родная кровь, не переживай, проживем, я мож и не ласкова с тобой, но и в обиду тебя не дам, а про Ефима забудь, нам он никто.

      У Ефима была семья, трое взрослых непутевых сыновей, да сварливая жена, такая же злобная, как и сам колдун. Сыновья Ефима, Тимофея открыто ненавидели и плевались в его сторону, если ему доводилось мимо, кого из них проходить. За что так Тимофей не понимал, ведь денег они с бабкой с семьи Ефима