Вкус свободы. Кейт Вэйл

в пять лет стал стариком. И, судя по взгляду девушки в моей машине, она была права.

      – Серьезно? Вилли Нельсон? – она не сводит с меня глаз.

      – Как видишь. Чем плох Вилли?

      – Ты себя видел? Гора мускулов и кантри музыка. Ты меня разыгрываешь?!

      – Пролистай пару песен и убедись сама.

      – У тебя вкус пенсионера.

      Я смеюсь и подхватываю песню Вилли. Незнакомка закатывает глаза, но при этом ее пальцы отбивают ритм песни. Она делает это профессионально: иногда постукивая ногой и прихлопывая ладонью.

      С чувством ритма у нее нет никаких проблем.

      – Видимо, Вилли не так плох, – замечаю я.

      – Ничего не могу с собой поделать – когда я слышу музыку, то не могу удержаться.

      Впервые за все это время она улыбается, а ее взгляд смягчается. Вилли всегда работает безотказно.

      – Куда тебя отвезти? – повторяю я свой вопрос.

      Она называет адрес в Западном Голливуде. В основном там живут знаменитости и те, у кого хватает денег, чтобы содержать огромный дом и кучу прислуги.

      Свернув с главной дороги, объезжаю несколько домов и направляюсь в другой конец города.

      Она так и не сказала, как ее зовут. У нее есть менеджер, толпа диких фанатов и обезумевших журналистов. Но при этом я понятия не имею, кто она такая. Мой вопрос насчет имени девушка каждый раз игнорирует.

      – Чем ты занимаешься? – спрашиваю я.

      – А какие будут варианты?

      Боже, что за тайны? Но это только подогревает интерес, поэтому я решаю пойти методом исключения. В конце концов, в Голливуде каждый второй является звездой.

      – Для модели ты слишком миниатюрная.

      – Отменный комплимент, – замечает она.

      – Если бы я сказал, что ты коротышка, вот тогда это был бы отменный комплимент. А так это констатация факта: ты отлично подходишь.

      – Позволь уточнить, для чего? – она складывает руки на груди и заинтересованно смотрит на меня.

      – Ты идеально поместишься в моих объятьях.

      Она громко смеется.

      Самоуверенный? Конечно.

      Но ей это нравится.

      – Этому тебя научил Вилли? – продолжая смеяться, спрашивает она.

      – Вилли научил меня тому, что всем нравятся его песни. Можешь не отрицать, ты даже подпевала.

      – Возможно. Но все же у тебя отстойный музыкальный вкус, – поддразнивает она.

      То, что я не могу назвать ее по имени, меня даже не напрягает.

      Она дерзкая и за словом в карман не полезет. Уверенный взгляд и гордая осанка показывают внутренний стержень. И если изначально она показалась мне заносчивой, то сейчас от этих мыслей не осталось и следа.

      – Ты знаешь мое имя, сидишь в моей машине и слушаешь Вилли. А это очень личное. Не хочешь говорить, как тебя зовут – хорошо. Но расскажи хотя бы чем занимаешься, пока мы едем. Или можешь излить душу незнакомцу. Почему журналисты слетели с катушек?

      Она впивается в меня взглядом, словно ища какой-то подвох в моем вопросе. Но его нет. Лучше мы будем говорить, чем сидеть в удушающей тишине.

      Девушка