Вкус свободы. Кейт Вэйл

там плохо лежит.

      Я содержу семью. И у этой помощи есть границы. Родители не согласились, чтобы я полностью все оплачивала, как бы я ни настаивала. Я готова им купить все, что они захотят. Но мама с папой сказали: им достаточно того, что у меня все хорошо.

      Вот только этого недостаточно для меня. Я купила им дом в хорошем районе и каждый месяц кладу на их счет деньги, чтобы они ни в чем не нуждались. Родители же продолжают работать: мама – бухгалтером, а отец – в своей автомастерской. Это единственное, что они разрешили им приобрести.

      Братья тоже предпочитают зарабатывать сами. Я лишь помогла им сделать первый шаг.

      Но Рэйчел…

      Рэйчел – это головная боль. Причем для всех. Не проходит и месяца, чтобы она куда-нибудь не влипла. Она совершенно не приспособлена ко взрослой жизни. Раньше ее проблемы решали родители, теперь же это делаю я. И с каждым разом их масштаб увеличивается.

      Заезжаю на подземную парковку и, заглушив мотор, делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и не наорать на сестру в первые же пять секунд.

      Поднявшись на лифте в пентхаус, я сразу слышу заливистый смех сестры и сухие ответы Марии.

      – Да ладно тебе, Мар, я могу сама себе приготовить сэндвич, – щебечет Рэйчел. – А хочешь, я сделаю тебе фахитос, от которого ты забудешь обо всем на свете?

      – Не думаю, что это хорошая идея. В последний раз вы чуть кухню не сожгли, – сухо отвечает домработница.

      – «Почти» не считается, – легкомысленно отшучивается Рэйчел.

      Я влетаю в кухню и, бросив сумку на стул, встаю напротив нее и упираюсь ладонями в гранитную столешницу. Мария вытирает об фартук руки, ставит перед Рэйчел тарелку и уходит из зоны боевых действий. А вот Рэйч как ни в чем не бывало берет еду и, жадно откусив кусок, смотрит на меня невинным взглядом.

      – Привет, сестренка, – бормочет она с набитым ртом.

      За те несколько месяцев, что мы не виделись, ее волосы заметно отросли. Могу сказать, что она отдала немаленькую сумму за покраску, точно так же, как и за дизайнерские вещи. Сестра никогда не умела экономить. Сколько денег ни дай – ей всегда мало.

      – Сколько? – я перехожу сразу к делу.

      – И я рада тебя видеть, – она ослепительно улыбается.

      – Рэйчел, мне не до шуток. Во что ты опять влипла? – скрещиваю руки на груди и продолжаю смотреть на нее неподвижным взглядом.

      – Я что, не могу просто так приехать к сестре?

      Она надувает губы.

      – Нет. Не можешь. Каждый раз, когда ты появляешься на пороге моего дома, мне приходится выписывать чек на круглую сумму.

      – У всех бывают передряги, – она небрежно пожимает плечами и продолжает есть.

      Я погорячилась, когда думала, что Рэйчел может измениться. Хотя я изо всех сил старалась верить в нее так же, как и родители. Для них она до сих пор остается маленьким ребенком, который слишком часто ошибается.

      Она всегда была инфантильной и легкомысленной. В свои двадцать лет она не проработала и дня. Я имею в виду настоящую работу, которая приносит деньги и позволяет платить по счетам. Она привыкла, что раз у меня есть деньги, то можно разворачиваться и уходить