Через призму цвета. Зоя Белова

пятьдесят. Музыкант, скрипач, ему совершенно не нужна была семья из-за его постоянных гастролей, но мама убедила, что, когда ее не станет, он пропадет без женской руки. Глеб выбрал Валю: «Гармоничная! – отметил он, – Эта не будет привлекать ненужного внимания, но и выйти на люди с ней не стыдно!» Ухаживания были недолгими, Валя ответила согласием, и вскоре они расписались.

      Никто не приехал забирать Валентину, а она, как бы предчувствуя, все детские вещи для выписки взяла с собой.

      Валя своим ключом открыла дверь, у порога оставила дорожную сумку и, не снимая пальто, прошла в спальню. Она бережно положила на кровать дочку, развязала розовые ленты, стягивающие одеяло, и ослабила пеленки. Девочка, почувствовав свободу, потянулась во сне, кривя мордашку. Валя улыбнулась, но вдруг ощутила чей-то взгляд – в дверях стояла свекровь с перекошенным от злости лицом.

      – Принесла-таки в дом урода!

      – Ну зачем вы так, это лишь пальчики…

      – Сначала пальчики, потом выяснится, что умственно отсталая! – Уходя, с визгом добавила, – у нас в роду таких не было!

      Валя с испугом оглянулась на дочь, та безмятежно спала.

      Скрипнула входная дверь, и тут же зашаркали ноги свекрови – упредить сына, подготовить! Глеб вошел в их спальню и хлопнул дверью перед носом матери.

      – Ну, показывай, коль принесла! – сказал он, не глядя на жену.

      Валя поспешно вытащила ручку младенца из распашонок.

      – Всю разворачивай!

      Она раздела девочку догола, та морщила личико, а потом открыла еще замутненные голубые глазки и смотрела на нависших над нею родителей.

      – Переверни! – потребовал муж. Валя положила девочку на живот, и тут она расплакалась. Она плакала с обидой, взахлеб, будто понимая, что ее разглядывают, ища брак на ее маленьком беззащитном тельце.

      – Только пальчики, – тоже с обидой в голосе вторила девочке Валя, – здоровенькая она!

      – Я мечтал, что моя дочь будет скрипачкой, уже скрипку приглядел, а ты кого родила? Ущербную! Не было у нас в роду таких, правильно мама говорит!

      – Врачи сказали …

      – Не перебивай! Ты сейчас откроешь окно и выйдешь из комнаты. Будет плакать – не входи!

      – Ты что говоришь такое, на улице март, мороз еще, она же умрет!

      – Выбирай, я или она! – муж выскочил из комнаты.

      Валентина спешно укутала в пеленки дочь, потом дала ей грудь, чтобы та успокоилась. Пока дочка сосала, она принимала решение. «Проживем, малышка!» – и ночью они тихо ушли.

      Поселились у мамы в городке Курской области. Мама вышла на пенсию, а Валя закончила бухгалтерские курсы и стала работать. Марта, именно так и назвала дочь Валентина, росла умной и талантливой девочкой. Конечно же, она обращала внимание на свою ручку, но Валя ей как-то сказала: «У тебя Божья отметина, это особый знак!» И дочь больше не приставала. А когда она брала в руки краски или карандаши, то забывала обо всем! По иронии судьбы, она была левша, но вынуждена была развивать и правую руку. В результате рисовала обеими: основной рисунок наносила правой, а потом, зажав кисть или карандаш своими двумя пальцами левой руки, она вырисовывала мелкие детали. И сразу картина становилась выразительной! В свои четыре года она знала множество оттенков: аквамариновый, амарантовый, бирюзовый…, и использовала в своих картинах. Иногда она признавалась маме:

      – Я закрываю глаза, и сразу соседская беленькая собачка, когда лает, становится лиловой!

      А по дороге из детского сада рассказывала:

      – Воспитательница, когда сердится, бывает то цвета свеклы, то лаванды!

      – Фантазерка! – думала Валя.

      Бабушка водила маленькую Марту в кружок, а уже с шести лет ее отдали в художественную школу.

      О девочке заговорили, в школе устраивали ее персональные выставки. В работах Марты уже просматривался собственный почерк, а цвета имели приставку глубокий – карминный, зеленый, коралловый. «Малышка Анри Матисс!» – с таким заголовком в рубрике «Новости из провинции» вышла заметка в «Литературной газете» с тремя работами Марты.

      Однажды в их квартире зазвонил телефон, подошла Валя.

      – Это Глеб, здравствуй!

      – Глеб?

      – Я прочитал о нашей дочери в газете.

      – Вот как – нашей! Ты отказался от нее.

      – Но она носит мою фамилию, кстати, спасибо за это! Я тебе деньги высылаю… иногда.

      – Это дочке на образование.

      – Я буду больше присылать…, а мама умерла, я один остался.

      – Соболезную.

      – Марта знает про меня?

      – Знает.

      – Можно, я с ней встречусь?

      – А как же ее уродство, пальцы ведь не выросли!

      – Прости меня, я был глуп, слушал мать.

      – Марта особенный ребенок, чувственный, она живет в своем мире цветов, своим появлением ты можешь разрушить ее гармонию. Не сейчас! – Валя положила трубку.

      Марта