Спасти буревестника. Денис Вотинцев

льной издательской системе Ridero

      Паутина. Лёгкая и липкая. Она окутала весь подвал старого купеческого дома Бурмистровой. Солнечный луч, как софит подсветил паутину, сделав её похожей на театральный занавес.

      Серёга уже часов семь копался в этом подвале, разбирая коробки, ящики, доски, но дело не сдвинулось и на четверть. «Проторчу здесь до конца июня», – подумал третьекурсник, сбивая с себя хлопья исторической пыли.

      Сессию Сергей сдал со скрипом, но хотя бы умудрился не остаться на осень. В остаток лета решил подзаработать. Сидеть на шее у родителей не хотелось, а молодой организм требовал материальной независимости. Уникальными навыками Сергей пока не обладал, поэтому работа его нашла самая неказистая. Младший помощник старшего грузчика на реставрации музея имени Евгения Николаевича Чирикова за год до 800-летия любимого города. Маленький, но исторический вклад.

      На деле ничего интересного работа не приносила. К настоящим экспонатам Сергея не подпускали. Работать приходилось либо с новыми стройматериалами, либо со старыми стройматериалами. Бери, тащи, клади, кидай. Ну, а сегодня 25 июня и вовсе завис. С самого утра заточили в дальний угол подвала. «Разбери, мол, тут делов-то на пару часиков». Пара часиков затянулась на весь день и, судя по косому лучу солнца, закончиться собиралась лишь вечером. Пакет кефира и полбатона уже давно перекочевали в брюхо, и топка начинала требовать добавки.

      «Всё! Последнюю балку ко входу перетащу и на Свободу!», – решил для себя студент-грузчик и рванул обеими руками старую деревяху. В глубине подвала что-то натужно крякнуло. Балка отошла влево и из-под неё показалась зеленоватая крышка. По виду металлический ларец. Узорное литьё основательно подёрнулось временем. Бережно достав из земляного углубления диковинку, Серёга сразу же поблагодарил себя за месяц прозябания на этой унылой стройке.

      Это же минимум курсовик, а если повезёт, то и на диплом можно замахнуться. Вот бы ещё и домой эту штуку утащить и там исследовать как следует. А то ведь отнимут музейщики и пиши пропало. Чтобы не рисковать, вновь рекрутированный кладоискатель достал телефон и отфоткал ларец со всех сторон. Потом обтёр находку рукавом спецовки и снова занёс в память смартфона внешний вид артефакта. Немного подумал и сделал себяшку с сундучком для инсты.

      Затем включил на телефоне фонарик, закрепил его сбоку на стене и стал крутить ларец в руках. Ни замка, ни скважины видно не было. Узоров и выпуклостей сколько угодно, а как проникнуть внутрь мыслей никаких. Подвергать жёсткому механическому воздействию сокровище не хотелось, поэтому Сергей начал кропотливо прощупывать, продавливать, простукивать доступные поверхности.

      Сколько прошло точно времени сказать было сложно, но внешний свет почти пропал, и батарейка на телефоне предательски показала 5% мощности. Пора было соглашаться с тем, что открыть ларец не получилось и либо припрятывать его в углу до завтра, либо постараться вынести незаметно для всех и утащить домой. В Серёге боролись Совесть и Алчность. Никому не сказать и утащить артефакт домой было Нехорошо. Отдать его музейщикам и навсегда потерять для себя было Невозможно.

      Пока шла моральная борьба фонарик в телефоне съел остатки батареи и наступила темнота. А почему, кстати, Серёгу никто не искал? Неужели про него забыли? Сегодня вроде бы четверг, а значит пятничных уходов пораньше быть не должно? Ох, ларец, ларец, что же с тобой делать-то?

      Под грузом нерешительности Сергей наклонил голову к резному ящику, прижался к нему лбом и сдавил двумя руками с боков. То, что произошло дальше Сергей не может себе объяснить до сих пор. Его лоб резко нагрелся и его как будто магнитом притянуло к ларцу. Сам артефакт напитался зеленоватым свечением. Подвал увеличился в размерах и весь как-то выгнулся наружу.

      Послышался зычный бас:

      – Въ ознаменованіе открытія городского музея въ Дмитріевской башнѣ кремля при высочайшемъ соблаговоленіи сегодня 25 іюня 1896 года торжественно учиняется праздничный фейерверкъ!