Поразительное на каждом шагу. Алые сердца. По тонкому льду. Тун Хуа

принц глубоко вдохнул и спросил:

      – А если бы на его месте был я, ты бы поступила так же?

      Я, не отвечая, глядела на него.

      – Знаю, – вздохнул он, – ты, безусловно, думаешь о том, что уж тринадцатый брат никогда бы не стал задавать тебе такой вопрос. Он понимает тебя! Но я спрашиваю как раз потому, что не понимаю. Жоси, скажи мне правду. Хотя бы ради той привязанности, что мы испытывали друг к другу с детства.

      – У меня не было подобных мыслей, – мягко возразила я. – Неважно, был бы это десятый принц или ты, – я бы поступила так ради любого из вас. Хотя наши с тринадцатым принцем характеры наиболее схожи, я одинаково привязана ко всем вам.

      Четырнадцатый принц холодно улыбнулся краем рта.

      – Выходит, тогда, в степях, ты даже без восьмого брата все равно помогла бы мне, верно?

      Я кивнула. Затем, глядя на подол его халата, сказала:

      – Ты весь промок. Возвращайся! Когда гнев Его Величества остынет, все будет хорошо.

      Принц попытался было сунуть мне в руки зонт, но я покачала головой:

      – Я давно промокла насквозь, и разве могу промокнуть еще больше? Кроме того, Его Величество не позволял мне сидеть на коленях под зонтом.

      С зонтом в руке четырнадцатый принц выпрямился, бросив на меня красноречивый взгляд, повернулся спиной и быстро двинулся прочь. Его шаг все ускорялся, быстро перешел на легкий бег, затем принц помчался сломя голову, пока его силуэт не пропал совсем. Я осталась с ливнем наедине.

      Нескончаемый дождь все лил и лил. Мало-помалу стемнело, и в целом свете остался только один звук – шум падающих капель. Меня лихорадило. Я тихонько раскачивалась, с большим трудом заставляя себя оставаться на коленях. Меня беспокоила единственная мысль: когда же этот дождь наконец закончится и небо просветлеет? Сознание постепенно мутнело. В конце концов остался лишь все отдаляющийся шум дождя в ушах, тело обмякло, и все кругом погрузилось в безмолвный непроглядный мрак.

      Глава 5

      Разве можно разобрать, где неприязнь, а где доброта?

      Мое тело словно опалили на огне, а затем опустили в прорубь. Язык будто высох, губы потрескались. Я держалась на последнем издыхании, когда откуда-то послышался мягкий голос Юйтань:

      – Сестрица, вот вода.

      Выходит, лежа в бреду, я бормотала, что хочу пить. Поддерживая меня, Юйтань помогла мне сесть и медленно влила в рот несколько глотков.

      Некоторое время я тупо смотрела на счастливое лицо Юйтань. Затем опомнилась, окинула взглядом комнату и снова уставилась на девушку – на этот раз с недоверием.

      – Его Величество уже помиловал тебя, сестрица, – с улыбкой сказала Юйтань.

      Я расслабилась было, но, вспомнив о тринадцатом принце, тут же вновь загрустила.

      Юйтань принесла тарелку рисовой каши. Ощутив аромат, я поняла, насколько голодна. Скормив мне примерно половину тарелки, Юйтань сообщила:

      – Ты, сестрица, провела без сознания три дня. Ты была горячей, как раскаленный уголь. Все перепугались до смерти.

      – Три