Поразительное на каждом шагу. Алые сердца. По тонкому льду. Тун Хуа

со смехом отозвалась я и вытащила две пиалы.

      Принц засмеялся:

      – Ты делаешь все в точности так, как сделал бы я. Ты изначально собиралась пить именно так, а не ходить вокруг да около, нетерпеливо потягивая из маленькой чашечки.

      Каждый налил себе по пиале, и мы продолжили пить, погрузившись в молчание. Я размышляла о том, что ждет тринадцатого принца в будущем, о собственной судьбе, о которой мне не было известно ничего, и на душе у меня стало тягостно. Не знаю, о чем вспоминал тринадцатый принц, но в его глазах тоже стояла тоска.

      Время от времени мы чокались друг с другом и выпивали по глотку, продолжая печалиться каждый о своем. Легче всего опьянеть в минуту скорби. Кроме того, мы уже выпили немало, так что оба были слегка под хмельком. Внезапно мы оба расхохотались. Смеясь, я упала грудью на каменную столешницу и тайком вытерла выступившие слезы.

      Вдруг раздались печальные звуки флейты – та мелодия, которую принц не доиграл. Повернув голову, я молча посмотрела на него. Почему же он так печален?

      Завершив мелодию, он сжал флейту в руке и, выступив вперед, нараспев прочитал:

      Склонилась ива над перилами моста,

      А в роще – хижина и персики в цвету.

      Весна явилась в эти дивные места,

      Им третий месяц дал Цзяннани красоту.

      Сребристый месяц выплывает в небеса.

      Доносит звуки флейт вечерний ветерок,

      Парящих чаек над водою голоса.

      В тиши виднеется спустившей паруса,

      Объятой дремой лодочки дощатый бок[11].

      Подперев щеку рукой, я улыбнулась и произнесла:

      – Говорят, что обладающие блестящим литературным талантом должны уметь слагать стихи за семь шагов[12]. Ты же сочинил столь длинное стихотворение, сделав всего три или пять. Заткнешь за пояс самого Цао Чжи?

      Тринадцатый принц покачал головой и лениво протянул:

      – Я давно его написал. Просто почувствовал острую печаль, вот и вспомнил его.

      Некоторое время я молча разглядывала его, после чего со вздохом сказала:

      – Как славно было бы, если бы ты не родился в семье императора! Тогда тебе не пришлось бы наслаждаться безмятежностью лишь в стихах.

      Он стоял, повернувшись боком и заведя руки за спину, и с запрокинутой головой любовался луной.

      – Сколько раз я сам думал об этом! – проговорил принц после долгого молчания. – Я мечтал, что однажды смогу быть свободным, ездить верхом, носить с собой флейту, меч и иметь возможность отправиться куда угодно. Пускать стрелы на севере, слушать музыку в Цзяннани. Ночевать под открытым небом, пить вино и фехтовать, когда буду в веселом расположении духа. А в минуты, когда мной овладеет возвышенное настроение, при свете лампы слагать стихи в присутствии красавицы. Однако в этой жизни я родился в семье императора, и, даже если сам могу сбежать из клетки, есть те, кого не могу оставить. Я не хочу бросать его одного перед лицом тяжких испытаний. У него есть матушка, есть родной младший брат, но не будь их – ничего бы не изменилось.

      Он

11

Стихотворение «Подпись к картине» за авторством Иньсяна, тринадцатого принца.

12

Отсылка к истории о поэте Цао Чжи, которому его брат, император Вэньди (династия Вэй), заподозрив его в намерении отнять престол, под угрозой смерти приказал сочинить стихотворение за время, которое нужно, чтобы пройти семь шагов. Поэт справился: он написал стихотворение «Плач бобов», которых варили на их же ботве: «Мы же от одного корня: зачем же нас обжигать так жестоко?!» Часто упоминается в китайской литературе в качестве образца таланта и остроумия.