Жертва 2117. Юсси Адлер-Ольсен

всех знал ошибки, из-за которых террористы начинают убивать заложников.

      – Гм. Поэтому ты и дружил с Бьорном? Он помог, когда ты попал в заложники?

      Лицо Асада на мгновенье потемнело.

      – Скорее, наоборот. Кроме того, это был не заложник, а заключенный в одной из самых страшных тюрем Ирака.

      – Абу-Грейб?

      Он кивнул и одновременно покачал головой:

      – И да и нет. Назовем это филиалом. В действительности таких было много. Скажем так, это был филиал номер один.

      – Как это понимать?

      – Я тоже вначале не понимал, но потом разобрался, что этот комплекс зданий гораздо меньше Абу-Грейба. Он расположен изолированно от главной тюрьмы, а содержатся там те, кто требует особого внимания.

      – Например?

      – Взятые в плен иностранцы и высокопоставленные чиновники, политики, шпионы и просто зажиточные люди. Иногда целые семьи, которые были в оппозиции к режиму Саддама. Те, кто знал слишком много, и те, кого нужно было разговорить.

      «Вот черт!» – подумал Карл.

      – Ларс Бьорн, значит, был там заключенным?

      – Нет, не он. – Асад долго стоял молча, покачивая головой и глядя в пол.

      – Хорошо, – сказал Карл. Значит, на такие темы Асад не хочет разговаривать. – Мне рассказывал об этом Томас Лаурсен. Кажется, ты подтвердил это, когда я спрашивал. Послушай, я знаю, что для тебя это тяжелая тема, Асад. Забудь мой вопрос.

      Асад закрыл глаза и сделал глубокий вдох, потом выпрямился и посмотрел прямо в глаза Карлу.

      – Нет, Ларс не сидел в тюрьме и не был заложником. Заключенным был его брат Йесс. – Асад насупился и, казалось, опять ушел в себя. Раскаялся, что приоткрыл завесу, которую не следовало поднимать?

      – Йесс?! Йесс Бьорн?! – Что-то в этом имени показалось Карлу знакомым. – Как ты думаешь, я с ним встречался?

      Асад пожал плечами:

      – Вряд ли. Может быть, когда-то давно, но сейчас он в доме престарелых.

      Он сунул руку в карман и вынул мобильник. Карл не слышал сигнала, видимо, звук был отключен.

      Асад стоял с мобильником около уха и кивал, складки около носа стали глубже. Вид у него при ответах был недовольный. Как будто то, о чем шла речь, нарушало какую-то неизвестную договоренность.

      – Мне надо уйти, Карл, – сказал он и сунул мобильник в карман. – Это Сусанна Бьорн. Вообще-то, мы договорились, что брата Ларса проинформирую я, но она вдруг взяла и позвонила ему.

      – И он воспринял это не очень хорошо, да?

      – Он воспринял это чертовски плохо, поэтому я вынужден уйти, Карл. Я хотел подождать немного и сделать это позже, но теперь надо идти.

      Прошла почти неделя с тех пор, как Карл в последний раз ездил в свой дом в Аллерёде, и с тех пор, как он начал мотаться между ним и квартирой Моны. За это время его квартирант Мортен разворотил дом из желания его благоустроить. Пара покрытых бронзовой краской фигур совершенно голых атлетов в прихожей ошеломляла. Что уж говорить о гостиной, которая из комнаты с практичной некрашеной мебелью семидесятых годов превратилась в оргию желтого шафрана и кричащей зелени. Теперь она приобрела сходство с заплесневевшим