Белиал. Проклятая душа. Юлия Диппель

Разбудите, если найдете кого-нибудь, кого мне можно будет побить.

      С этими словами он исчез.

      У меня бешено заколотилось сердце. Чем меньше людей вокруг, тем сильнее ощущалось присутствие Бела. Пора убираться отсюда, причем немедленно. НЕМЕДЛЕННО!

      Спасение пришло в лице Оскара. Старый дворецкий наклонился ко мне и спросил:

      – Вы тоже выглядите немного усталой, мисс Кассия. Позвольте проводить вас в вашу комнату?

      – Да. – С превеликим удовольствием.

      Вскочив на ноги, я опрокинула стакан с водой, который в какой-то момент принес мне Оскар. Его поймала загорелая рука, после чего поставила на место. Сильная и в то же время элегантная рука с золотым кольцом на указательном пальце.

      Бел находился так близко, что мне стало нечем дышать. Я напряженно изучала свои пальцы на ногах, крепко вцепившись в печать Ари. Искушение вызвать ее оказалось очень велико, но мне было стыдно. Что я ей скажу, когда она здесь появится? Что злой Бел поймал мой стакан?!

      – Не утруждайся, Оскар, я лично позабочусь о размещении мисс Кассии.

      Нет, нет, нет. Пожалуйста, нет. Однако Оскар поклонился своему мастеру:

      – Замечательно.

      Я беспомощно слушала, как удалялись шаги дворецкого. Они становились все тише и тише, и наконец он ушел. В библиотеке воцарилась тишина. Нарушал ее только храп Грим.

      Поставив стакан, Бел отступил на шаг назад.

      – Но прежде мы поговорим.

      Он старался не звучать угрожающе. Тем не менее в его голосе звучала бескомпромиссность, от которой я вздрогнула.

      – Нечего обсуждать, – прошептала я.

      – А я так не думаю.

      В отчаянии я обхватила руками грудную клетку. Бел безжалостно загнал меня в угол. И в этом углу поджидала тьма, с которой я связываться не хотела. А еще к этой тьме была привязана магия Грим. Я не осмеливалась выпускать все это.

      – Поговори со мной, Кассия! – настаивал он.

      Его тон стал жестче и пробудил во мне глубинный страх… и в то же время неприязнь.

      – Почему ты злишься? – тихо спросила я. – У тебя нет права злиться.

      Бел вздохнул:

      – Я не злюсь. Я просто хочу с тобой поговорить.

      Поговорить. О чем поговорить? После двух тысяч лет, за которые я могла обдумать все аспекты его решения, разговоры стали излишни. Я его понимала. Правда. Моя проблема заключалась не в нем. Она целиком заключалась во мне. В моем разочаровании. Я жалела, что он тогда не поступил иначе. Так сильно жалела, что от этого разрывалось сердце. И даже двух тысячелетий не хватило, чтобы эта рана исцелилась.

      Пора подвести черту.

      Игнорируя зашкаливающий пульс, я отбросила все ощущения и постаралась сохранить максимальное хладнокровие.

      – Ты сделал так, как считал правильным. Ты хотел исцелить меня, спасти. Не мог же ты предвидеть, что Янус украдет кинжал и спрячет. Я понимаю. Так что все в порядке.

      Бел молчал. Я не могла сказать, озадачили его мои слова, тронули или рассердили, потому что до сих пор с преувеличенным интересом рассматривала пол. Но чувствовала, как