Затмение. Виктор Лебедев

жи, не тая.

      Всё, что мне ты поведать готова,

      Всё, о чём ты украдкой всплакнёшь,

      Сохраню я в секрете до гроба –

      Даже если когда-то уйдёшь.

      Ведь не зря я давал клятву Фонда:

      «Удержать, сохранить, защитить!»

      Мне довериться можешь свободно,

      А сказав – о печалях забыть.

      Будет вечно секрет зашифрован,

      Заперт он ото всех навсегда.

      Я тебе доверяю во многом –

      Свою душу излей без стыда!

      Полуночный круиз

      Неоновый свет, полуночный круиз,

      «Делориан» верный несёт меня вниз –

      Вдоль уличных рек и ночных голосов,

      Вдоль старых усадеб и тихих домов.

      Мне больше не страшно – но и не смешно:

      Несусь вдоль проспектов, как в старом кино!

      Мне больше не страшно. Но я не один –

      Ведь нас Нео-Токио ждёт впереди!

      Сердце – лёд

      Меня больше ничто не тревожит,

      Неспособен я чувствовать стал.

      Мою душу, когда-то живую,

      Облачил в свои латы металл.

      Моё сердце остыло, замёрзло,

      И не вскроется вновь вечный лёд.

      И спасать вам меня уже поздно –

      Что мертво, то уже не умрёт.

      В сердце лёд, а вокруг – сплав титана.

      Я уже не способен любить.

      Пусть причины останутся тайной –

      Так мне будет их проще забыть.

      Воспоминания о будущей любви

      Что снится ночами тебе, о любимая Шерон?

      В какие прекрасные дали твой ум унесён?

      Поведай о снах мне твоих – и тогда я поверю,

      Что чувства и мысли твои – это больше не сон.

      Тебе посвящу я, прекрасной, синтвейв-серенаду,

      И будешь ночами под звуки её вспоминать,

      Как вместе смотрели закат, как в осенней прохладе

      По берегу хладного моря ходили гулять.

      Я помню о будущем, что не успело случиться:

      Мы встретились, будто бы судеб нас свёл режиссёр,

      Украдкой увидев друг друга, сумели влюбиться

      И дать тихой искре в любви разгореться костёр.

      И пусть нашей встречи мне ждать ещё долгие годы,

      Сквозь время я верность к тебе, будто свет, пронесу.

      Минуют пусть нас политической жизни невзгоды,

      Прекрасная Шерон! Одну лишь тебя навсегда я люблю!

      Просьба

      Уйми мою душу мятежную,

      Мой внутренний шторм успокой.

      Скорей обними меня нежною

      Своею ты тёплой рукой.

      Пусть мир покрывается ржавчиной,

      Пусть воет сирена вдали –

      Мне больше не быть неприкаянным,

      Записанным в жизни нули.

      Независим

      Не кровью – чернилами – ручку заправлю

      И снова пойду – будто рыцарь пера

      Я лить на бумагу все литры страдания

      Чистого разума. Да – я поэт со двора.

      Не физик, не лирик я нынче – я странник!

      На выжженных землях слезам места нет.

      Не стану я плакать о том, кто изгнанник,

      А кто – лишь ещё один мёртвый поэт.

      И пусть мои строки предметны, как выстрел,

      Пусть даже на миг в них погаснет огонь,

      Духовная искра – зато независим

      Я буду от мнений толпы, будто конь!

      «Не убивайте спешкою поэтов…»

      Не убивайте спешкою поэтов!

      Нельзя им торопиться ни на миг!

      Их скоростью вы душите – за это

      Расплатой служит бедный, бледный стих!

      Подобна смерти спешка безвозвратной,

      Что пулей снайпер в голову несёт.

      Вокруг – притворство, Ирий суррогатный,

      Где пресен стал поэтов сладкий мёд.

      Спешащий не наследует Парнаса,

      Где ждёт его Эвтерпы дивной песнь.

      Поэты в спешке гибнут под КамАЗа

      Тяжёлым прессом в вечной суете.

      Лишь медленно идя по жизни грешной,

      Поэт раскрыть способен силу всю

      Пера, что дремлет до поры конечной,

      И строками излить, чтобы дождю

      Стихов потоки мог бы уподобить –

      Но стоит оступиться на чуть-чуть,

      Заторопившись