На крючке. Анастасия Валеева

on>

      ГЛАВА ПЕРВАЯ

      Апрельские сумерки не спешили с приходом. В этой ленивой неспешности была некая томная грусть, которую Евгения Галкина чувствовала так же отчетливо, как в иные дни – собственную неприкаянность. Апрель всегда будил в ней ощущение мучительной незавершенности, которое исходило тихим отчаянием, обрывалось в пустоту, закипало надрывом. Так что ее обычная стервозность была сметена и повержена, как первый весенний дождь прибивает к земле вихрящуюся пыль. Была в этом накатывающем волной чувстве и своя сладость, медленная, вальсирующая тоска, некое мазохистское упорство в признании своего неизбывного одиночества.

      Женя была, что называется, устроена в жизни. Нет, ее папа не был толстосумом, мама – бизнесвумен, заведующей продмагом или работником дипломатической службы. Женя сама пробивала себе дорогу своим талантом, умом и усердием. Окончив филфак, она не пошла работать в школу, решив, что возня с детьми не для нее, а, закончив компьютерные курсы, поступила секретарем в коммерческую фирму. Она неплохо знала английский, так что вскоре стала незаменима на своем посту. Исполнительная, подтянутая, строго соблюдающая правила субординации – что еще можно было пожелать работодателю от служащей? Но фирма через два года развалилась, и перед Женей снова встала проблема трудоустройства. На этот раз она пошла работать в казино, ее бойцовский характер прямо-таки требовал трудностей и барьеров, в преодолении каковых ей виделся смысл жизни. При упоминании казино, ее сознание живо нарисовало ей отвратительные картины всеобщей продажности, грязных махинаций, наглого мошенничества, циничного распутства. Но вскоре, посчитав эти картины рвами и преградами, которые нужно преодолеть, она пересмотрела свое мнение, доверившись подруге, которая посоветовала ей стать крупье.

      Женя была хороша собой. У нее было все, чтобы пленять старых и молодых: пара длинных ног, тонкая талия, упругая грудь, плавная походка, красивое, не испорченное косметикой лицо. Яркая внешность часто оказывала ей дурную услугу – к ней цеплялись все кому не лень – но порой и помогала. Она знала, что сексапильна, нравится мужчинам и, не чуждая самоиронии, удивлялась, как при такой привлекательности не стала сердцеедкой. Видно, помогло строгое родительское воспитание.

      И все-таки, несмотря на этот успех, весной, а именно в конце апреля, когда деревья принимаются шелестеть свежепоявившейся, глянцевитой листвой, она всегда чувствовала себя не в своей тарелке. Эмоциональная, хотя и привыкшая скрывать эмоции под маской приличной, погруженной в работу девушки, Женя недоумевала по поводу этой весенней пустоты, свившей гнездо в ее странно обеспокоенной душе. Замирая от какого-то горестного восторга, она шла по тротуарам, ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин и поражалась собственной холодности и отстраненности. А еще она изумлялась своей непростой и сложной натуре, и это изумление мигом перерастало в тщеславную гордость.

      Так было бы и на этот раз, если бы не то новое тревожное чувство, которое грозило стать манией, однажды поразив ее впечатлительную душу. Она уже стала сомневаться – все ли нормально у нее с психикой? Навязчивость страха, его омерзительная нагота и неуязвимость заставляли ее испытывать к себе отвращение. Она подолгу изматывала себя разными дурацкими вопросами, желая убедиться в собственной рассудочности. Дело в том, что Жене с некоторых пор стало казаться, что за ней кто-то следит. Один раз она даже побежала, ей почудилось, что шедший сзади мужчина «пасет» ее. И она испытала настоящий ужас, когда шедший ей в тот момент навстречу парень, погрузив руку во внутренний карман пиджака и неотрывно глядя на нее, вдруг резко ускорил шаг. Она решила, что тот непременно держит ладонь на рукоятке ножа или пистолета. Женя представила, как холодное лезвие проникает в нее, как ее беззащитная плоть трепещет и обмякает, сочась темной кровью. Пару раз она посещала психотерапевта, который истово убеждал ее в необходимости вспомнить свои детские впечатления, считая, что нынешнее положение вещей связано с забытой ранней травмой, ставшей причиной неосознанного страха перед мужчинами.

      Женя мысленно послала куда подальше врачевателя душ – у нее был бой-френд, и она еще умудрялась наставлять ему рога – этого требовала ее неоднозначная натура. Не желая быть оболваненной толстым лысым фрейдистом, она обратилась к экстрасенсу. Уж он-то должен разобраться в ее причудливом внутреннем мире, она представляет исключительный случай, ею должны заинтересоваться. Магия, гадания, пророчества – это впечатляет, это способно выдернуть из мрака удаленные закоулки ее экзотической души. Женя виделась самой себе великолепными джунглями, а усилия экстрасенса в ее представлении были полезной человеческой практикой, цель которой состояла в том, чтобы освоить эти непокорные леса, сохранив при этом их неповторимую красоту. И в виду того, что эта формулировка несла душевный уют, Женю не смущала ее парадоксальность.

      С удовольствием подставляя лицо теплым солнечным лучам, Женя подошла к подъезду своего дома, перед которым на несколько мгновений задержалась, чтобы открыть кодовый замок, установленный на металлической двери. В полумраке подъезда она поднялась на третий этаж, достала из сумочки ключ и вставила его в прорезь замка. Механизм щелкнул с сухим